Разрешение на штурм

Москвин Сергей Львович

– Бери, бери, – Шах сам поднял со стола деньги и вложил их в руки Белькова. – Ты их заслужил. Отдохни как следует. У тебя усталый вид. Только не забывай про Ирину. Эти два дня, наверное, и не виделся с ней. Самое время нанести девушке визит.

33. Солянский проезд, Москва

19 мая – вторник 18.30

«Красота требует жертв», – любила повторять Лиза Дудник. Несмотря на довольно скромную, вместе с надбавками за секретность, зарплату переводчицы, раз в месяц, а иногда и чаще, Лиза посещала свою знакомую-парикмахера, которая красила ей волосы и обновляла прическу. Маникюр и педикюр, правда, приходилось делать самой, но подобных еженедельных трат на уход за ногтями сквалыга муж просто бы не вынес.

Муж Лизы работал на

том же предприятии, только в другом отделе, инженером-технологом. Там они и познакомились, а после недолгих ухаживаний поженились. Тогда Лиза считала, что довольно удачно вышла замуж. Супруг считался перспективным специалистом, заканчивал кандидатскую диссертацию и вот-вот должен был получить свою лабораторию. Но что-то у него не сложилось. Защита отодвинулась на неопределенный срок. Завлабом его тоже не назначили, и он так и остался обычным технологом со своей грошовой зарплатой. Мало того что муж не мог обеспечить семью, что в понимании Лизы означало ее собственное безбедное существование, так он еще постоянно подбивал ее завести ребенка. Но на этот счет Лиза его быстро отбрила, заявив, что раз оба супруга работают на атомном заводе, то здорового ребенка у них попросту не получится. И хотя ни она сама, ни ее супруг никогда не имели дело с радиоактивными материалами, Лиза твердо стояла на своем. Первый год муж еще приставал к ней со своим нелепым предложением, а потом завел собаку и отстал. «Лучше бы бабу себе завел», – мысленно потешалась над ним Лиза. Сама она не упускала случая развлечься на стороне, разнообразя тем самым скучную и пресную семейную жизнь. Правда, делать это приходилось с большими ухищрениями. Саров город маленький. Одно название, что наукоград, а по сути большая деревня, где все друг про друга знают. По-настоящему расслабляться, чтобы с цветами, подарками и ресторанами, удавалось только в командировках. А они случались редко. Лиза начальству и глазки строила и, можно сказать, открытым текстом намекала на свою готовность отблагодарить за встречное внимание со всей природной страстью – куда там. Все начальники в Сарове еще в советские времена начинали работать, когда внебрачная связь считалась чуть ли не изменой родине. Им про это первый отдел все уши прожужжал. Вот и боятся. А может, от радиации у них в штанах уже и вправду все завяло. Но Лиза не сдавалась. Узнав о подготовке к предстоящей выставке, да не где-нибудь, а в самой Москве, Лиза употребила все свое обаяние и хитрость, но добилась вожделенной командировки.

Москва, разительно изменившаяся с момента прошлого Лизиного приезда, девушку буквально очаровала. Сверкающие отделкой фасады зданий, всюду огни рекламы, роскошные автомобили на улицах, а уж магазины! Зайдя в один из попавшихся ей бутиков на Тверской, Лиза сразу представила, что оказалась где-нибудь в Лондоне, Париже или Нью-Йорке, где всегда мечтала побывать. Даже сделала загранпаспорт, когда появилась такая возможность. Но мечта так и осталась мечтой. С таким непутевым мужем не то что в Лондон или в Париж – в Анталию не выедешь. От подобных мыслей Лизе стало так тоскливо, что хоть волком вой, и она поспешно вышла из магазина.

Но положительных моментов в командировке было все-таки больше. Например, то, что делегация НПО «Алмаз» разместилась в гостинице «Россия», самый центр Москвы, ГУМ, ЦУМ, огромный торговый комплекс на Манежной – все рядом. Номер был двухместный. Но старая грымза из опытно-конструкторского бюро, с которой поселили Лизу, в первый же день перебралась к каким-то своим живущим в Москве родственникам и в гостинице больше не появлялась. Таким образом, Лиза осталась в номере одна, что было весьма кстати.

Вот только с руководителем выставочной экспозиции ей откровенно не повезло. Профессор Лобанов безотлучно сидел за своим столом, как засохший сухарь, а когда Лиза намекнула ему, что хотела бы ненадолго отлучиться в середине дня, заявил, что личные дела нужно делать после работы. Если бы не обаятельный француз, Лиза уже, наверное, умерла б от тоски. Сегодня он убил ее окончательно. Мсье Сайбель, намекнувший накануне о возможной покупке большой партии осциллографов, при сегодняшнем посещении стенда уже твердо заявил о своем намерении приобрести эти приборы, да еще и пригласил Лобанова, как автора осциллографа, во Францию для настройки приборов и обучения французских специалистов работе с ними. Но Лобанов в ответ только похмыкал себе в бороду и

сказал, что подумает. Хотя по его постному лицу на сто процентов было видно, что предложение француза его нисколько не заинтересовало. Тюфяк! Что он в своей жизни видел, кроме лаборатории, испытательного стенда, полигонов да походов в тайгу и сплавов по горным речкам. Костер, палатка, песни у костра под гитару и тучи комаров вокруг – брр! Одно слово: романтик. Но такая романтика не для нее. Другое дело заграничные отели, прогулки по ночному Парижу в компании обворожительного спутника, французское вино, музыка и любовь – вот это по ней.

С трудом дождавшись вечернего закрытия выставки, Лиза подхватила свою сумочку и, оставив Лобанова с его помощниками запаковывать осциллографы и прочие выставленные на стенде приборы, покинула Экспоцентр. В шесть тридцать она уже выходила из метро «Китай-город», откуда до «России» было рукой подать. Подняться в номер, переодеться во что-нибудь более удобное, сменить наконец туфли, а то от высоченных шпилек уже все ноги болят, да и неудобно разгуливать по городу на высоких каблуках, и... Лиза еще не решила, куда она пойдет. Можно заглянуть в ГУМ или на Манежную. Если не шиковать, а ограничиться чашечкой кофе, можно даже посидеть в каком-нибудь уютном баре. Их сейчас по Москве много. На каждом шагу. Выбирай на любой вкус...

– Простите, мисс, Вы мне не поможете? – от неожиданности Лиза в первый момент даже не поняла, что обращенная к ней фраза прозвучала по-английски.

Она подняла голову. Перед ней стоял поразительно красивый иностранец в простом, но явно очень дорогом летнем костюме, и обаятельнейше улыбался. Рост, осанка, разворот плеч, высоко поднятая голова, волнистые темные волосы и, наконец, искрящиеся энергией черные глаза, в которых можно было утонуть. «Мачо!» – про себя восторженно пробормотала Лиза. Заинтересовавшийся осциллографами француз и рядом не стоял с этим красавцем.

– Да... Конечно... Что Вас интересует? – запинаясь от волнения, по-английски пробормотала Лиза.

– О! Вы говорите по-английски! Вас послала мне судьба! – восторженно воскликнул иностранец и заговорил без остановки.

Из его слов Лиза узнала, что Жан (поразительно, мачо тоже оказался французом!) разыскивает концертный зал «Россия», но все, к кому он обращался за помощью, отправляют его к гостинице. Объяснить заблудившемуся в Москве французу дорогу было проще простого – концертный зал располагался рядом. Но он настоятельно просил, чтобы встретившаяся ему очаровательная мадемуазель (надо же, очаровательная!) проводила его. Лиза и сама этого хотела, поэтому к концертному залу они отправились вдвоем. По дороге Жан рассказал, что прилетел в Москву по делам своей фирмы, но его российский партнер где-то задержался. Эти подробности Лизу совершенно не интересовали, зато она ясно уяснила себе, что французу пока совершенно нечего делать и, чтобы не заскучать, он решил сходить на русский концерт.

В «России» выступал Александр Буйнов. Концерт начинался в семь. И как-то само собой получилось (Лизе даже не пришлось прилагать к этому никаких усилий), что Жан пригласил на концерт и ее. Для приличия Лиза немного поотказывалась, но не очень сильно, чтобы Жан, чего доброго, и в самом деле не передумал, и приняла его приглашение.

После концерта был бар с коньяком и шампанским. Потом гостиничный номер Жана, да не какая-нибудь убогая комнатка с двумя кроватями и телевизором, в какой жила Лиза, а шикарный номер в настоящем четырехзвездочном отеле «Рэдиссон-Славянская» с вновь заказанным Жаном шампанским. И как кульминация всего этого – страстная, до дрожи в ногах и во всем теле любовь на упругой, застеленной свежайшим бельем огромной кровати.

34. Фрунзенская набережная, Москва

20 мая – среда 15.00

Дом, где жил заместитель главы российского Минатома, располагался через дорогу от набережной Москвы-реки. «На второй линии», – мысленно определил его местоположение Шах, шагая по набережной. Он прошел вдоль дома по улице, затем свернул во двор. И с фасадной, и с обратной стороны дом выглядел солидно и основательно, как и заходящие в подъезды жильцы. Над массивными железными дверями каждого подъезда, запирающимися на электромагнитный замок, была установлена табличка с номерами квартир, что значительно облегчило задачу. Замминистра проживал в третьем подъезде, судя по номеру квартиры, на пятом этаже.