Разрисованная мама

Уилсон Жаклин

Стараясь не смотреть в их сторону, я впилась зубами в свой круассан и от неловкости засыпала крошками всю юбку. Пузырьки газа в шипучке так сильно ударили мне в нос, что я тут же закашлялась и никак не могла остановиться. Мэриголд перегнулась через стол, чтобы похлопать меня по спине и опрокинула свою чашку с кофе на скатерть. Стар с Микки сидели с таким видом, будто желали только одного — чтобы мы провалились сквозь землю, и поскорее.

А потом мы отправились на Оксфорд-стрит к «Хэмли» — оказалось, что это такой огромный магазин игрушек. Микки потащил нас туда купить нам со Стар куклы, хотя даже ему должно было быть понятно, что Стар давным-давно вышла из того возраста, когда играют в куклы. Конечно, я уже тоже считала себя слишком взрослой, чтобы

интересоваться подобной ерундой, и тем не менее, стоя у витрины, где за стеклом красовались роскошные, непохожие одна на другую куклы, чувствовала безумное желание заполучить одну из них. У кукол были такие красивые лица, а роскошные волосы спадали ниже спины. У меня просто руки чесались потрогать их, причесать по-своему. А как они были одеты! Восхитительные платья — сшитые вручную и украшенные оборками и бантами, фартучки в кружевах и рюшечках и даже крохотные кожаные башмачки на изящных ножках.

Прижавшись лбом к холодному стеклу, я пожирала их глазами — одну за другой, придумывала для каждой имя, старалась догадаться, какой у них характер. Казалось, все они протягивают ко мне свои белые ручки, умоляя взять их с собой. Они казались такими живыми, такими настоящими. Я мысленно выбрала ту, которая понравилась мне больше всех. У нее были роскошные светлые волосы и голубые глаза, великолепный наряд, похожий на лепестки гиацинтов, и еще такие же розовые шелковые чулки и голубые, украшенные крошечными жемчужными пуговками туфельки. Я тут же окрестила ее Наташей и решила, что мы с ней всегда будем подругами…

— Пошли же, Дол, — прошипела Стар, потянув меня за локоть.

Когда ей наконец удалось увести меня, я оглянулась и заметила на стекле витрины, там, где я так долго стояла и дышала на него, крохотный запотевший кружок. А Мэриголд тем временем перерыла всех до единой Барби, причем копалась в них с таким восторженным энтузиазмом, словно вновь стала маленькой девочкой. Когда мы спустились в отдел мягкой игрушки, Мэриголд окончательно потеряла голову. Это был какой-то кошмар: она носилась по всему отделу, хватала львов, медвежат и обезьянок, мяла, трясла их, заставляя рычать и реветь на разные голоса. Я даже испугалась, что кто-нибудь из продавцов прибежит на шум и выставит нас вон. Я видела, что и Стар тоже не по себе — достаточно было посмотреть, какие смущенные и испуганные взгляды она кидала на Микки. Он казался слегка удивленным, но воспринимал все с полнейшим спокойствием. Даже присоединился к Мэриголд, заставив огромную гориллу так оглушительно рявкнуть на Стар, что та взвизгнула от неожиданности. А я отскочила в сторону, снова вспомнив об оставшейся наверху Наташе.

— Дол, ты что, уснула? А кто «спасибо» скажет? — подтолкнула меня локтем Мэриголд.

Я не сразу поняла, что она имеет в виду. Оказывается, Микки решил купить всем нам по мягкой зверушке. Для начала он попытался уговорить Стар взять себе ту огромную гориллу, но Стар только рассмеялась и покачала головой — дескать, уж очень она страшная. В конце концов она выбрала очаровательного плюшевого мишку. У него была шубка медового цвета, мягкая мордочка и бархатные подушечки на лапках. В отличие от нее Мэриголд устроила целое представление — не в силах остановиться на чем-то одном, она буквально разрывалась на части между гиппопотамом, пандой и чудовищной величины питоном. В итоге ей понравился оранжевый тигр, с черными полосами и ярко-зелеными громадными глазами.

— В точности как у тебя, Мэриголд, — одобрительно хмыкнул Микки. А потом повернулся ко мне: — А ты на кого положила глаз, а, Долфин? Как насчет дельфина?

Тут было полно жирных бирюзового цвета дельфинов с черными мордами и оскаленными зубами. Мне они совсем не понравились, но я молчала, не решаясь сказать «нет», поскольку подозревала, что это не очень-то красиво по отношению к Микки. Лучше всего, конечно, было бы отвести Стар в сторону и потихоньку спросить, нельзя ли мне вместо дельфина купить Наташу. Правда, она стоила намного дороже, но Микки, как мне показалось, был просто набит деньгами. И потом, разве он

не пытался уговорить Стар взять гориллу, а ведь та стоила чуть ли не две сотни фунтов. Правда, Стар была его дочерью. И к тому же сама она выбрала обыкновенного дешевенького мишку.

В итоге я так и не решилась сказать никому о Наташе. Во всяком случае, открыто.

— Очень трудно выбрать, ведь они все такие классные. И красивые. И куклы тоже, — выразительно добавила я, набрав полную грудь воздуху. Намек был достаточно ясен. Но меня, похоже, никто не слушал.

В конце концов мне купили дельфина. Он бултыхался в своем пластиковом бассейне, тычась мне в ногу при каждом шаге и зловеще скалясь острыми зубами. Мэриголд тащила своего тигра, вызывающе перекинув его через плечо и привлекая к себе всеобщее внимание, так что теперь на нее таращились уже почти открыто. Стар бережно прижала к себе своего плюшевого мишку. Она по-прежнему шла рядом с Микки, погрузившись в разговор, который касался именно плюшевых медведей. Как оказалось, у Микки тоже в детстве был мишка, но какой-то особенный, и он берег его как зеницу ока.

— Я тоже всегда хотела какого-то особенного, — призналась Стар. — И вот теперь я его получила.

У меня вырвался такой звук, как будто меня сейчас стошнит. Стар с Микки сделали вид, что ничего не заметили. Лицо Мэриголд, и без того бледное, напоминало теперь лицо мертвеца, и я испугалась, как бы ее не стошнило по-настоящему. Она трещала без умолку. Микки каждый раз то рассеянно кивал, то что-то бормотал в ответ, но даже не смотрел в ее сторону.

Он сводил нас пообедать в ресторан «Планета Голливуд», где каждая из нас получила в подарок по футболке, а потом — в «Трокадеро» и «Сега уорлд». Я попыталась подсчитать в уме, сколько все это стоило. Может быть, Микки стал миллионером?

А потом мы отправились гулять пешком по Сохо. Мы со Стар то и дело останавливались возле витрин небольших секс-шопов и украдкой хихикали. А после Микки повел нас в Чайна-таун и купил всем нам вышитые китайские шлепанцы — мне черные, Мэриголд — зеленые, а Стар сказала, что хочет красные.

Мы еще не успели толком проголодаться после обеда, но он потащил нас выпить чаю с кексами во французской чайной. Мэриголд от кекса отказалась — сказала, что предпочитает просто чай с лимоном. Она жадно прихлебывала его маленькими глотками. Может, ее мучила жажда, потому что она так много болтала. Сама я выбрала большой кусок торта с кремом и розовой марципановой глазурью. Он выглядел потрясающе красивым, но я снова почувствовала угрызения совести и даже струхнула немного, как бы Микки не решил, что я жадничаю. Микки со Стар предпочли тартинки с клубникой. Сами тартинки Стар не ела, а, выковыряв огромную аппетитную клубничину и вдоволь налюбовавшись ею, сначала аккуратно слизывала взбитые сливки, а потом деликатно раскусывала большую красную ягоду.

Микки откровенно наслаждался этим зрелищем.

— Не размазывай торт по тарелке, Дол. Ешь как все нормальные люди, — сказала Мэриголд.

— Да пусть ест как хочется. Разве ты не видишь, какое это для нее удовольствие, — вступился Микки.

— Можешь добавить: «И для меня тоже», —вмешалась Стар. — Черт, это, наверное, самый лучший день в моей жизни. Если бы он никогда не кончался!

В эти дни в Лестер-сквер работали аттракционы, Я в том числе такой сумасшедший, когда вас пристегивают ремнем к креслу, а потом крутят так, что едва не отрывается голова.

— Давайте сходим! — загорелась Мэриголд.

Микки украдкой бросил взгляд на Стар. Та скривилась.

— Побойся бога, Мэриголд. После всех этих сладостей детей вывернет наизнанку.

— О, да ладно вам! Тогда пошли вдвоем, Микки! Пойдем, дорогой, прошу тебя! Девочки не станут возражать, правда? Ну, пошли же, нужно же хоть немного повеселиться!

Я посмотрела на Мэриголд. У нее уже был такой вид, словно она только что сошла с вращающегося кресла. Волосы стояли дыбом, глаза блестели, а все тело тряслось, как в лихорадке. Схватив Микки за руку, она потянула его за собой.