Разрушь преисподнюю!
Шрифт:
– Все сказал? Или у тебя еще мыслишки завалялись?
Оттопыренные уши Федора Гаврилыча порозовели. Он шевельнул плечом в камуфляже.
– Конечно, Владимир Сергеевич, мой номер восемь. Поссать всегда успею.
– Надеюсь. – Куроедов запахнул на груди халат с драконами и по-английски проговорил: – Дядя и тетя, мы в нетерпении!
Джордж метнул на него уничижительный взгляд, вздохнул и чуть заметно кивнул жене. Белая как мел Люси пробормотала:
– Не волнуйся так, дорогой. – И капнула из пипетки на краешек материи, обтягивающей болванку.
Куроедов с начальником
Откинув волосы со лба, Куроедов воззрился на Гаврилыча.
– Что скажешь, гвоздь тебе в печень?
– Полный звездец! – признал начальник охраны.
– Кто тут бабки в землю зарывает?
Джордж обеспокоенно взглянул на жену.
– Что они говорят?
– Обсуждают вопросы финансирования, – перевела Люси.
– Черт бы их побрал. – Джордж разгладил материю на болванке. – Давай попробуем вариант «t».
Люси с большей уверенностью капнула на нейлон из другой пробирки. И все повторилось по той же схеме. Через двадцать секунд на материи возникло пятно, на сей раз оранжевое, которое моментально расползлось и поглотило вишневый цвет. Оранжевый получился столь же ярким, насыщенным и чистым.
Решив ковать железо, пока горячо, Люси наполнила пипетку из третьей пробирки и собралась капнуть. Но не успела. Оранжевый цвет начал тускнеть и блекнуть, покрываясь бурыми подтеками, напоминающими лишай. Отобрав у жены пипетку, Джордж буркнул:
– Шоу закончено. Проваливайте.
– У нас еще полно проблем, – по-русски объяснила Люси.
Гаврилыч поднялся с кресла.
– Ну так что, Владимир Сергеевич, я пойду? Итоги подведете без меня?
Куроедов махнул рукой.
– Иди, поговорим позже. – Он попытался не выдать произведенного впечатления и после ухода начальника охраны осведомился: – И долго вы еще намерены с этим копаться?
Джордж аж подпрыгнул. Волосинки вокруг его плеши ощетинились, голубые глаза метали молнии.
– Слушай, тупой ублюдок! Будешь на нас давить…
– Джордж, прекрати! – возвысила голос Люси. И, нацелив крючковатый нос на племянника, по-русски произнесла: – Владимир, будь благоразумен. Или я оторву тебе яйца и скормлю их твоим холуям. Лучше не зли меня, щенок.
Куроедов захлопал в ладоши, глаза его пьяно поблескивали.
– Ах, Людмила Петровна! Ах, уважила! Такой ты мне нравишься!
Люси подошла к нему вплотную.
– Хочешь в харю?
Джордж поинтересовался:
– О чем вы там болтаете?
Люси обернулась.
– Пустяки, дорогой. Владимир обещает
Куроедов поднялся с кресла.
– О'кей. В мелочи не лезу, но раз в неделю вы устраиваете такую демонстрацию. Чтоб дело двигалось, я беру его под контроль. Ясно, мои дорогие?
Голубые глаза Джорджа смотрели на жену.
– Что он говорит?
– Поторопись, дядюшка, – по-английски произнес Куроедов. – Иначе я рассержусь. Где, кстати, у вас бульон? Вы ведь им эти тряпки пропитываете?
– Ну и что? – насторожился Джордж.
– Много его уходит?
– Не ваше собачье дело!
Куроедов взял наугад колбу с прозрачной жидкостью и понюхал.
– Он, что ли?
– Поставь на место, разобьешь! – прикрикнула Люси.
– Никогда в жизни, – осклабился племянник, прижав колбу к жирной груди.
Глеб и Даша не сводили глаз с братьев Абэ. После короткого молчания Глеб предположил:
– Монах, видимо, был убит?
Сато кивнул.
– У Судзи был сломан шейный позвонок Причем таким образом, что несчастный случай исключался.
– И это убийство приписали Ньюгартам? – высказала догадку Даша.
Сато вновь кивнул.
– Слишком явно все совпало. На конгрессе Судзи с Ньюгартами ходил чуть ли не в обнимку. О том, что он зазывал их к себе в лабораторию, слышали многие. К тому же они работали в одной области, то есть, по сути, были конкурентами. Что должна была думать полиция?
Даша покачала головой.
– Ерунда какая-то. Интеллигентные супруги убивают добряка монаха, громят его лабораторию и преспокойно садятся в самолет. На что, интересно, они рассчитывают?
Глеб задумчиво потирал переносицу.
– Убили, допустим, не они, – предположил он. – Однако так перепугались, что бежали из Манчестера в Москву и залегли на дно. С чего бы это? От слабых нервов?
Даша пожала плечами.
– Почему бы нет? Они узнали, что попали в переплет, и хотят выиграть время.
Сато и Такэру обменялись взглядами.
Глеб вздохнул.
– Возможно, так, – согласился он. – Но, если они вообще не виноваты, переполох все же чрезмерен. Однако, если… – Глеб прошелся по комнате. – Если предположить, что супруги… скажем так, кое-что позаимствовали из лаборатории монаха, а потом, находясь уже в Манчестере, узнали, что монаха убили… В этом случае они вполне могли счесть, будто все указывает на них, и теперь опасаются Интерпола.
Лицо Такэру выразило восхищение.
– В самую точку, сэнсэй. В самую точку.
Сато покосился на брата.
– Можешь помолчать? – Переведя взгляд на Глеба, он чуть заметно улыбнулся. – В самую точку, сэнсэй. В Токио я человек не последний и провел собственное частное расследование.
– Эффективнее полиции, – ввернул Такэру.
– Во всяком случае – не хуже, – согласился Сато. – Сотрудничая с полицией, мои люди сразу заметили то, на что она не обратила внимания. На предплечье убитого монаха был вытатуирован черный кузнечик, а это означает… Глеб-сан, ведь вы бывали в Японии. Слышали вы что-нибудь о клане Черной Саранчи?