Разрушенный мир
Шрифт:
Лишь с одной стороны лес обрывался, упираясь в синюю гладь реки у самого горизонта.
— Клянусь Солнцем, это прекрасно! — выдохнул я. Воден с хитрой улыбкой кивнул, добавив:
— О, ты еще не видел наших славных городов, сиятельного Эфтея, других жемчужин Республики. Да и в приморских царствах есть на что посмотреть.
— Я видел Город Ста. Когда-то очень давно в нем жил, говорят, почти миллион разумных. Он… пугает меня. Пугал. Всегда. Интересно будет увидеть такой же, но живой, не покрытый старым прахом. Но это лирика. Куда двигаем? К дороге?
Дорога
— Да. Тот замок. — указал на крепость Воден. — Тот замок зовется Сьен-Чьярта: Старая Кузня на языке аборигенов. Но в народе его чаще зовут Сьен-Чорп, Старые кости. Приличные аристократы давно уже живут в городах, а твой дед и папаша так и обитают в этой развалине. Вот люди и смеются.
— И я должен обитать там же? — прищурился я.
— Угу. И я, увы.
— Это же замечательно! — улыбнулся я, уже спускаясь с горы, карабкаясь, цепляясь за стволы и ветви.
— Замечательно? Почему?!
Я обернулся:
— Потому что лучше позаботиться об обороне прежде, чем у тебя появятся враги!
Я быстро понял, почему Водан говорил, что пещеру так просто не найти. С дороги гора, с которой мы спустились, выглядела откровенно негостеприимно. Никаких тебе выходов руды, или камня, никаких деревьев-исполинов на вырубку. Только россыпь болот у подножья, убогие кривые деревца, земляные сыпучие склоны. Будто из местной почвы вытянули все соки.
Впрочем, так оно и есть. Статицит в пещере вбирает в себя любую ману.
По началу шугаясь от любого странного звука, я быстро понял, что пение птиц, шелест листвы и прыгающие лягушки кажутся странными и опасными только мне, и успокоился. А со временем даже начал наслаждаться возможностью просто расслабиться и брести куда-то, глазея по сторонам.
Впрочем, как «расслабиться». Ладонь моя все время удобно лежала на рукояти прямого тонкого кинжала с эфесом, увенчанным изумрудом. Кинжал, как объяснил Воден, знак царской фамилии, наряду с печатью, нашедшейся тут же. Безумен был принц, или нет, но атрибутами власти его не обделили. Просто запечатали кинжал железной скобой, которую мы с магом легко сняли.
Ох не думал я, как скоро этот нож придется пустить в дело…
— Так вот, уж чем-чем, а умением работать с металлами и добывать всякое из земли местные славятся на весь… Это еще что?
Воден, без умолку болтавший всю дорогу и пытавшийся впихнуть в меня как можно больше новых знаний, остановился перед преградившей путь… конструкцией.
Прямо посреди грунтовой узкоколейки кто-то воткнул в землю кол, на котором возвышалась голова молодого мужчины. Мужчина еще при жизни был коротко острижен и гладко выбрит — лишь две тонкие длинные косы свисали по бокам лица, перевязанные зелеными лентами.
— Это же гонец Вальдидов!
— Какой догадливый. Йольюй, не могу не признать, с головой ты это хорошо придумал.
Мы с Воденом резко обернулись. Позади у кромки леса стоял рослый бледный мужчина. Я бы даже назвал его альбиносом, но нет, глаза нормального цвета. Михаэль и сам был блондином — но до этого типа с гривой абсолютно бесцветных волос и бледной пергаментной кожей ему далеко. Он напомнил мне Ваятелей из Города Ста, строивших новые сегменты жилых катакомб. Те почти никогда не покидали подземелий и выглядели также.
Только вот Ваятели — все как на подбор низкорослые, худые и кривые. А этот детина ростом под два метра и с внушительной мускулатурой. Одетый в простую холщовую одежду, он довольно поигрывал внушительной секирой с искусной резьбой по полотнищу.
— Ого. — Задумчиво протянул Воден. — И давно дикари разобрались, с какой стороны подходить к наковальне?
— Не юродствуй, придворный шут, — донесся сбоку тихий мягкий голос. Из леса неторопливо вышел парень, уже куда больше похожий на знакомых мне Ваятелей. Худой, с узким бледным лицом и тканевой повязкой на левом глазу, он весь оказался увешан какими-то бусами, веревками, амулетами.
— Ох черт, при-при-приплыли…
На Водена было жалко смотреть. Весь побледневший, он стал напоминать цветом наших незваных гостей, начал заикаться и затравленно озираться по сторонам.
— Ну хоть блаженного-то отпустите! — ткнул он в меня пальцем. — Ва-ваши духи, или к-кто у вас там у дикарей ве-велят же не т-трогать умалишенных!
Я понял, что если так, то это шанс. К счастью, свою осмысленность я пока ничем кроме резкого разворота не выдал. Но Тварь раздери, кто угодно бы так прыгнул! Так, надо срочно пустить слюну…
Пока я пытался косить под дурачка, тот, кого назвали Йольюем, подошел поближе и мягко улыбнулся.
— Не бойся, шут, мы сегодня не собираемся делать то, что мы обычно делаем с вами, осквернителями святынь. Так что твое сердце пока останется в груди. Пока. Сегодня мы вышли на свет в поисках именно этого блаженного.
Он указал костлявой рукой на меня, так что я счел возможным дерганно повернуться, стараясь, однако, не выпускать из поля зрения и здоровяка. Думаю, легкая раскосость и направленные в разные стороны глаза пойдут образу на руку.
— За ним? Но никто не знал, что он здесь со мной! Кто…
— Тише, тише, ничтожество. Не волнуйся, не то лопнешь от возмущения. — парень откровенно смеялся, растягивая фразы своим елейным голоском. — Сдавайся сразу, и мы возьмем тебя в плен за компанию с его высочеством. Вдруг старик решит, что ты ему тоже дорог!
От того, как этот урод просюсюкал «его высочество» меня аж перекосило. Все, теперь точно выгляжу как идиот. Отлично!
Долго с нами церемониться не стали — Воден сам дал обвязать руки за спиной толстой веревкой, а меня тот, что поздоровее, заломал, дав коленом в живот, и связал весьма неудобно. Пнул, к счастью, не сильно — так, для острастки.