Разрушители. Дилогия
Шрифт:
«Как я могу чтото сделать с тем, чего не вижу?»
«Ты просто не тем местом смотришь. Ты глядишь глазами, ну и видишь все только снаружи. А ты гляди нутром!»
«Каким, твою мать, нутром?!!»
«Маму не тронь. Лупетки свои закрой, смотри ладонями. В натуре, все равно чем, только глаза закрой».
Я постарался отвлечься от идиотичности происходящего, закрыл глаза и порылся в памяти в поисках подходящего образа. Допустим, мои руки испускают свет, и то, на что он падает, я вижу… скажем, в золотистом цвете.
В кончики пальцев вонзились злые иголочки. Я отдернул руки и открыл глаза, полагая,
«Ага! – обрадовался Тень. – Проняло! Давай еще».
Мы принялись пробовать этот прием на всем, что попадало под руку: на амулетах, стенах, странных надписях над проемами дверей. Какието вещи оставались глухи к моим прикосновениям, другие словно бы превращались в маленькие ежики. Оказалось, что сам Тень воспринимал магию как «шершавое марево», так что разница все равно была. Новое ощущение действительно объединяло в себе чтото от зрения и осязания одновременно. Для того чтобы его разбудить, мне требовалось напряженно тянуться вовне, словно я пытался стащить орех из кармана Пограничного Стража. И чем более тонкого ощущения я хотел добиться, тем больше жути должен был на себя напустить.
С этим я снова взялся за амулет. То неверное чувство, которое я приобрел, подсказывало мне, что внутри темной инертной материи прячется огненный лепесток, словно крохотная улитка. Я не стал хвататься за нее, резонно полагая, что получу при этом еще один кристалл или чтонибудь пооригинальнее. Вместо этого я зажал амулет в ладонях, в душной и глухой темноте, и позволил огоньку тихо истлеть.
Внешне амулет никак не изменился. Получилось или нет? Ответить на этот вопрос мог только маг. Я пошел искать мастера Ребенгена.
Пограничный Страж, замерший посередине дверного проема, при моем приближении посторонился. Когда глаза привыкли к яркому свету, я разглядел причину его бдительности – во дворике у храма ошивался один из орденских магов, Трауп.
– Доброе утро, милорд, – поздоровался он, чем, собственно говоря, нарушил традицию: его лордом я не был.
– И вам доброго утра, мэтр. Осматриваете достопримечательности?
– Выполняю поставленную задачу, – неопределенно пожал плечами маг.
Скорее всего, его отрядили приглядывать за мной.
Я чувствовал, что Пограничный подошел ко мне почти вплотную, причем с той стороны, с которой стоял маг. Не доверяет?
– Я помешал вашим занятиям? – виновато улыбнулся чародей, с едва заметной опаской косясь на воина.
– Ничуть. – Я потряс перед ним распетрушенными амулетами.
Мэтр Трауп сразу потянулся к кристаллам:
– Какая интересная реакция сердцевины…
– А что такое сердцевина?
– О! – Маг воодушевился. – Каждое заклинание должно иметь якорь, удерживающий его компоненты в реальности и фиксирующий их на какомто месте или предмете. Нечто, что удерживает баланс. Когда оно нарушается, получается вот это. – Он тронул пальцем друзу. – Матрица заклинания деформируется в сторону метафизического Равновесия.
Итак, моя Сила воздействует на чтото, удерживающее нечто от стремления к чемуто. Привычка магов объяснять одну непонятную вещь тремя непонятными словами в действии.
– А это? – Я тряхнул второй амулет.
– Здесь просто ничего нет.
От возбуждения по моей спине побежали
– А что является сердцевиной демонов?
– Как правило, духовная сущность того существа, что было принесено в жертву при его создании.
Вот он, кролик!!! Я был на верном пути. Мне срочно требовалось раздобыть побольше амулетов для экспериментов, а еще лучше – какуюнибудь тварь, не слишком крупную. Согласятся ли Серые помочь изловить какогонибудь уродца?
– Спасибо, мэтр!
Я одарил мэтра Траупа белозубой улыбкой и поспешил дальше.
ГЛАВА 27
Друзья – это такая стихия. Отразить невозможно, знаешь, чем кончится, но каждый раз надеешься на лучшее.
Студенческая мудрость, передаваемая изустно
Отсутствие опыта столкновений с арконийцами Ямбет компенсировал, найдя и допросив местного шуша. Мелкая тварь подробно описала тактику чернокрасных бойцов и, вслед за Хумбагой, посоветовала с ними не связываться. Ямбет только отмахнулся. Не рожден еще тот человек, который сумеет его остановить!
Но, даже зная силы обитавшего в крепости гарнизона, Ямбет испытывал некое беспокойство. Как повлияет появление Серых на возможности обороняющихся? С Серыми демон уже имел дело и упрямую натуру этого народца не раз испытал на себе. На открытой местности они проблему не представляли, но стоило им окопаться, выковырять их из убежища становилось неимоверно сложной задачей. С Разрушителем в Обитель приехало десятка два стрелков. Могут ли они повлиять на баланс сил?
Хумбага провозился с ловушками до полудня, к тому времени Ямбет успел осмотреть будущее поле битвы и составить план компании.
– Периметр классический, двухосный распределенный. Слабых мест два – ворота и верхняя точка равновесия. Учитывая, что у ворот будут ждать почти все их бойцы, атака сверху выглядит предпочтительней.
– Я не полечу! – немедленно объявил Сисс. – Я не штурмовик! Вы хоть представляете, как бьет магическая отдача периметра такого размера?
Ямбет проглотил раздраженную реплику. В принципе гатарн был прав – его порода создавалась для разведки и мелких диверсий, не для лобовых атак. Но как же начинает раздражать эта растущая самостоятельность! Демон вспомнил кипучую деятельность, охватившую обитателей Ганту. Следует жестко ограничить доступ к волшебному холоду и не разливать его напрасно по территории. Совершенно ясно, что эта штука давит тварям на мозги, а простым исполнителям не следует быть слишком умными. Хватит им одного РБ4.
– Летучих штурмовиков у меня нет. Предлагайте варианты!
Они хотят самостоятельности? Сколько угодно!
– Полагаю, вариант «ждать Ракша» нам не подходит? – тонко усмехнулся Хумбага.
– Очень умный, да?
– Не злись. Можно попытаться сыграть на симметрии. В точке периметра, противоположной воротам, формируется их отражение. Поскольку напряженность поля при этом только возрастает, дополнительных мер безопасности обычно не предпринимают. Но если не ломать периметр целиком, важно наличие градиента энергии, а не его направленность. Короче, со щитом я справлюсь, останется глухая стена.