Разрушительная ложь
Шрифт:
Из горла вырвался всхлип, и из глаз хлынула влага, пока его лицо не расплылось.
Я услышала грязное ругательство, а потом меня обхватили сильные руки, и мое лицо прижалось к чему-то твердому и крепкому. Непоколебимому, как гора во время бури.
Я свернулась калачиком в объятиях Кристиана, выпуская из себя стресс и тревогу последних недель, пока не иссякла. Дело было не только в записке, хоть она и стала переломным моментом. Увольнение из журнала, моя семья, «Деламонте», социальные сети и давно укоренившееся
Всю свою жизнь.
Где-то по дороге она настолько накренилась, что я даже уже не видела основного пути.
Я чувствовала себя полным провалом.
Кристиан не сказал ни слова, пока я всхлипывала на его груди. Он просто держал меня, пока слезы не иссякли настолько, что в пустоту, оставленную изгнанными эмоциями, просочилось унижение.
– Прости. – Я подняла голову и провела тыльной стороной ладони по влажным щекам. И расстроилась еще сильнее, увидев пятна от слез на дорогой рубашке. – Я… – я икнула. – Я испортила тебе рубашку.
Я представляла много вариантов окончания вечера, но рыдания в объятиях Кристиана Харпера туда не входили.
Он даже не посмотрел.
– Это всего лишь рубашка. У меня их много.
Мы по-прежнему были на полу, и я бы рассмеялась, увидев, как он небрежно сидит на паркете в дизайнерской одежде, если бы его слова не вызвали очередную пелену влаги перед глазами.
Час назад я считала его величайшим придурком на свете. А теперь…
Я сморгнула новые слезы. Я уже достаточно опозорилась, большое спасибо, и не могла угнаться за американскими горками эмоций.
Сначала ссора с Кристианом, потом записка.
Записка.
Страх вернулся медленной, коварной волной, смывшей недолговечное облегчение. Отправитель записки никуда не делся. Пока он не представлял физической угрозы, но…
Я посмотрела на обманчиво невинное письмо.
Кристиан проследил за моим взглядом. Выражение его лица ожесточилось, и я не стала его останавливать, когда он взял бумагу и прочитал сообщение.
Когда он снова поднял глаза, их прохладный янтарный цвет превратился в обсидиан.
– Кто это прислал?
Его спокойный, почти приятный тон контрастировал с повисшей в воздухе опасностью.
Я прижалась к нему, находя в тихой ярости странное утешение.
– Не знаю. Я пришла домой, заглянула в сумку и нашла это. – Я сглотнула ком в горле. – Я… я уже получала подобные записки. Но последний раз довольно давно.
Вспышка опасности разгорелась пламенем. Она пропитала каждую молекулу воздуха, но я не занервничала, а почувствовала себя в безопасности, будто меня защищала от внешнего мира титановая стена.
Я не рассказывала о преследователе никому, кроме Джулс. Я хотела рассказать Кристиану как минимум потому, что он был экспертом по безопасности и мог придумать,
От усталости закрывались глаза, а каждый раз, когда я открывала рот, желая объяснить ситуацию, вырывалась зевота.
Видимо, Кристиан понял, что моих сил хватает только на сон – он не стал расспрашивать о подробностях. Вместо этого он встал и протянул руку.
После недолгих колебаний я вылезла из-под стола и взяла ее.
Когда он поднял меня на ноги, закружилась голова, но когда все прошло, я с изумлением осознала, насколько обыденно выглядит моя квартира.
Та же ароматическая свеча на журнальном столике. Тот же кашемировый плед на спинке кресла. Никаких следов дикой паники, охватившей меня меньше получаса назад.
Мы всегда ожидаем, что наш внешний мир станет отражением внутреннего, но именно такие ситуации напоминали: жизнь продолжается, независимо от происходящего с каждым из нас.
Это в равной степени успокаивало и угнетало.
Я опустилась на диван, а Кристиан быстро осмотрел квартиру. Я едва стояла на ногах и уже почти заснула на кремовых подушках, когда он вернулся в гостиную.
– Тебе нельзя здесь оставаться. Квартира под охраной, – добавил он, когда я испуганно выпрямилась. – Но человек, написавший записку, вероятно, знает, где ты живешь. Тебе нужно уехать.
Сердце сжала тревога.
– Куда? Это мой дом.
– Здесь небезопасно.
– Я думала, у «Миража» лучшая система безопасности в городе.
Вместо ответа Кристиан лишь сжал зубы.
Я сделала глубокий вдох. Туман ужаса достаточно рассеялся, чтобы ко мне вернулось рациональное мышление.
– Кто бы это ни был, он добрался до меня снаружи. Я не представляю места безопаснее этого. Кроме того… – Я сжала пальцами край дивана. – Я не позволю какому-то трусу, который прячется за анонимными письмами, выгнать меня из собственного дома.
Я провела слишком много лет на пассажирском сиденье собственной жизни, позволяя задавать направление другим людям. Жила в страхе перед их комментариями и подстраивалась под их рамки. Ожидания родителей, требования босса, записки преследователя, из-за которых я стала таким параноиком, что подпрыгивала при каждом хлопке двери.
Они действовали, я реагировала.
Мне надоело. Пора вернуть себе контроль, и умение говорить «нет» – первый шаг.
– Я никуда не поеду, – повторила я.
Если бы преследователь вломился в квартиру, другое дело, но он не вломился. Кроме того, я была права. Места безопаснее, чем «Мираж», попросту не было.
Кристиан уставился на меня с каменным выражением лица.
Я заставила себя не отводить взгляд, хотя тело боролось с тяжестью его взгляда.
Он видел меня уязвимой, но я не позволю ему увидеть себя слабой.