Разрушительная ненависть
Шрифт:
Я наводила в комнате хаос, открывая все ящики, когда завибрировал телефон: пришло новое сообщение.
От неожиданности я ударилась бедром об острый край комода. Дерьмо.
Следовало выключить звук на телефоне. Глупая дилетантская ошибка – я молча ругала себя, открывая сообщение.
Стелла: Кенгуру или коала?
Кодовый вопрос, который мы использовали, чтобы убедиться, что все в
Я быстро набрала ответ.
Джулс: Розовый звездопад.
Мы со Стеллой всегда предупреждали друг друга, если задерживались дольше обычного. Глупо ждать двадцать четыре часа после пропажи соседки, прежде чем поднимать тревогу; если с кем-то из нас что-нибудь произойдет, другая узнает почти мгновенно.
Я просто не ожидала, что Стелла вернется домой так рано. Она говорила, сегодня у нее рабочее мероприятие, и обычно они длятся до полуночи.
Стелла::) Горячее свидание?
Стелла: Тебе придется рассказать, что за Таинственный Парень.
Она знала, что я с кем-то встречаюсь; только не знала с кем.
Я посмотрела на ее сообщения и сунула телефон обратно в карман. Начинать разговор о Джоше не было времени. А если мой план сорвется, рассказывать будет и не о чем – мы расстанемся.
Желудок скрутила знакомая тошнота.
– Прекрати, – прошептала я. – План сработает.
План сработает. План сработает.
Я твердила про себя эту мантру, заканчивая инсценировку фальшивой, но не совсем фальшивой кражи со взломом.
Я оставила входную дверь открытой, спрятала запасной ключ обратно в горшок и очень надеялась, что до возвращения Джоша сюда не явятся настоящие грабители.
Он жил недалеко от Тайера, и летом в районе было пугающе тихо. Никаких шумных вечеринок, никакой болтовни студентов, никого, кто мог бы остановить меня, пока я шла по улице со своей добычей.
С рациональной точки зрения я понимала: в девушке, идущей ночью с портфелем, нет ничего особенно подозрительного. Но параноидальной части меня казалось, что портфель – словно неоновая вывеска, которая сообщает всем вокруг, какой я ужасный человек.
Он кричал: Лгунья! Воровка! Не верьте ей!
Отлично. Теперь я слышала голоса неодушевленных предметов. Я крепче сжала портфель и ускорила шаг, пока не добралась до станции метро, где снова вытащила телефон и набрала сообщение Максу.
Я: Она у меня.
Я: Сейчас привезу.
Я не хотела держать у
Макс: Уже почти одиннадцать вечера. Как же приличия?
Макс: Хотя, если захочешь предложить мне что-нибудь еще…
Я чуть не подавилась. Сам факт, что я когда-то занималась с ним сексом, вызывал отвращение. Я скорее подожгу себя, чем позволю ему вновь к себе прикоснуться.
Я: Напиши адрес, Макс.
Я: Или я выброшу картину в Потомак [19].
Разумеется, я бы не стала, но была готова на любые манипуляции.
Макс: С тобой больше не весело, Джей.
Несмотря на жалобу, адрес он написал. Быстрый поиск в «Гугл» показал, что это отель. Он считал меня настолько безвредной, что даже не потрудился скрыть, где остановился. Я не знала, радоваться или обижаться.
Когда я приехала в отель, администратор не удостоил меня даже взглядом, пока я шла через вестибюль, чтобы подняться на лифте на девятый этаж.
Подобная беспечность меня не удивила. Место совсем не походило на «Ритц-Карлтон». Пожелтевшие полоски обоев, свисающие со штукатурки, тонкий ковер на деревянном полу, вонь сигаретного дыма в коридоре.
Я остановилась возле номера Макса. Встречаться с ним посреди ночи в каком-то сомнительном отеле – не самая разумная идея. Он всегда презирал физическое насилие и считал его «низшей» формой манипуляции, но прошло семь лет. За семь лет человек может сильно измениться, особенно если большую часть времени он провел в тюрьме.
Я уже собралась уйти и написать ему, что все-таки не смогу приехать сегодня вечером, когда дверь открылась.
– Джулс. – Макс улыбнулся. Он выглядел пугающе обыденно в белой футболке и джинсах. – Так и подумал, что это ты. – Он постучал костяшками пальцев по стене. – Тонкие стены. Я услышал твои шаги за километр.
– Поздравляю. – Я сунула ему портфель. Остальные вещи Джоша лежали в отдельной сумке под курткой. – Забирай свою дурацкую картину.
– Прямо так, в коридоре? – Он поцокал языком. – Какая бесцеремонность. А если нас кто-нибудь увидит?
– Почти уверена, здесь можно хоть наркотики продавать, никто и глазом не моргнет.
– У отелей вроде этого есть свои преимущества.
Тем не менее Макс вернулся в номер, прежде чем вытащить картину. И осмотрел ее, состроив легкую гримасу.
– Действительно, ужасно.
– Так верни ее обратно. – Попробовать стоило.
Макс усмехнулся:
– Рад, что ты сохранила чувство юмора. Но нет. – Он засунул произведение искусства обратно в портфель. – Эта крошка стоит огромных денег.