Разрушительница Тьмы
Шрифт:
Она и была чужой.
Но Ханна не могла осуждать молодую женщину за стремление улучшить своё положение. Честолюбие – прекрасное качество.
– Совершенно верно. Я очень благодарна вам, Пруденс, за то, что вы составили мне компанию, – тихо произнесла Надин самым мягким голосом. – Пруденс, Виктория, я хотела бы представить вам других фрейлин принцессы. Это Леа Висвелл, Сесилия Хокинс и Марис Эванс. – Она по очереди указала на девушек. – Полагаю, вы уже знакомы с леди Сабиной Хардвик. Она не фрейлина, а одна из самых верных советниц и наставниц Её Высочества.
Леди Сабина вежливо
– Очень рада снова вас видеть. – Она не сводила с дам проницательного взгляда, пока слуги подавали первое блюдо – традиционный суп, приготовленный специально для разжигания аппетита, чтобы гости с большим наслаждением пробовали вторые блюда.
Ханна очень устала и с благодарностью пробовала знакомый вкус. Она сидела в окружении толстых каменных стен и старинных канделябров, переделанных под световые шары. Острый имбирь и нежные травы наполнили её теплом.
– Какой же долгий путь вы проделали, – сказала Виктория. Она была младшей из двух дам, будущая графиня из провинции Стормбрейк, только недавно прибывшая ко двору. По слухам, её родители надеялись, что Виктория привлечёт внимание принца Руна, который поможет подняться ей и всей её семье по социальной лестнице. Можно подумать, принцу позволили бы ухаживать за простой графиней. – Честно говоря, я не понимаю, как вы это вынесли, хотя если кто-то и мог это сделать, то только вы. Леди Надин рассказала нам немало историй о вашем уме и изобретательности.
Неуклюжий, но добросердечный комплимент. При дворе Эмбрии над бедняжкой Викторией только бы посмеялись, ведь там слова являлись одновременно искусством, оружием и способом скрыть правду. У Виктории, простой сельской девушки, не было подходящего воспитания. Но она могла оказаться полезной: Ханна или, точнее, Леа, у которой было время заниматься такими вещами, научит её говорить и понимать тончайшие нюансы языка.
– Это очень мило с вашей стороны. – Ханна отхлебнула вина, привезённого из Эмбрии, которое должны были подать на балу в честь её помолвки. Очевидно, бал не состоялся. А разве могло быть иначе без почётной гостьи, особенно когда над всеми нависла угроза войны? – Но давайте не будем говорить о моём… – Ханна прикусила губу, изображая неуверенность, – испытании. Я хочу узнать о жизни в Цитадели Чести. Насколько я понимаю, она очень отличается от жизни в Солспайре.
– Цитадель Чести заметно меньше, – заметила Марис и повернулась к Виктории и Пруденс. – В Солспайре в распоряжении Её Высочества, всех фрейлин и остальных её слуг был целый этаж. Порой мы могли пройти десятки метров и так и не покинуть покоев Её Высочества. – Марис оглядела тесную столовую. – Это самая последняя пристройка. Я едва могу дышать в окружении всего этого камня.
Леа и Сесилия одобрительно кивнули, а леди Сабина, самая старшая из всех, приподняла бровь, не отрываясь от бокала.
– Думаю, Цитадель Чести довольно величественна. Здесь обитали целые поколения правителей Кабервилла. По сравнению с ней, Солспайр совсем молодой.
– Верно, – согласилась леди Леа. – Но мне он всё равно нравится больше.
Ханна тихонько откашлялась.
– Пусть различия между Солспайр и Цитаделью Чести довольно заметны, мне кажется,
– Старый дворец был разрушен, и на его месте возвели Солспайр в честь семьи Фортуин и нашего восшествия на престол. Каждое поколение вносило в него свои изменения, и теперь великолепному дворцу нет равных. Однако Цитадель Чести олицетворяет собой стабильность, преемственность династий. Её построили для защиты, и свою задачу она выполняет.
Лица Виктории и Пруденс слегка смягчились, и Ханна поняла, что её слова достигли цели.
– Но мы отошли от темы, – продолжала Ханна. – Я хочу узнать о местной жизни. О праздниках, банкетах, официальных балах. Сколько торжеств вы обычно посещаете в течение недели, и чьи приёмы нам никогда не следует игнорировать?
Пруденс и Виктория беспокойно переглянулись, потому что как раз подали второе блюдо – жареную утку с разноцветными овощами, приправленными лёгким соусом. Сменив серебряные приборы и бокалы для вина, слуги удалились готовить третье блюдо.
– Итак? – Ханна подалась вперёд. – Не заставляйте меня умирать от нетерпения. Я привезла из Эмбрии сотню платьев, надеюсь, этого хватит для одного сезона? Остаётся лишь надеяться, что здесь они не окажутся немодными.
– Боюсь, торжества устраивают не слишком часто, – тихо сказала Пруденс. – Правители Кабервилла считают их расточительством.
Конечно, Ханна знала, что в Кабервилле редко устраивали балы и банкеты. Об этом знали все. Праздничные приёмы перед свадьбой стали тяжёлым испытанием для Руна и его родителей.
– Понимаю, – тихо сказала она, чуть потупив глаза. – Полагаю, жители Кабервилла считают подобные события легкомысленными, пустой тратой времени и денег.
Виктория и Пруденс ничего не ответили.
– Полагаю, здесь король правит при помощи Королевского совета или прошений непосредственно ему. – Ханна отрезала кусочек утки и насадила его на нож. – Однако в Эмбрии политические вопросы королевства решаются в бальных залах. Мы заключаем соглашения во время танца, поднимаем или понижаем налоги за десертом и проводим судебные заседания в тёмных уголках. Однажды я видела, как торговая война между двумя соперничающими семействами началась и закончилась за три дня на борту «Драгоценности Фортуинов» – плавучего дворца моей матери. Знаю, что это может показаться странным, но мы, жители Эмбрии, предпочитаем смягчать тяготы правления.
– Ясно. – Пруденс откусила кусочек, охнула, расширила глаза и тут же отпила глоток вина. – Такое острое.
Ханна улыбнулась, и Леа принялась рассказывать дамам из Кабервилла о кухне Эмбрии и изобилии вкусов, которыми наслаждаются в западной части континента.
Потом разговор коснулся союза и появления Разрушительницы Тьмы, вызванной Руном.
– Я думаю, он повёл себя очень храбро. – Леа прижала руку к груди и вздохнула. – Должно быть, он очень вас любит, Ваше Высочество, раз решился рискнуть вторым Красным Рассветом.