Разум Вселенной

Студитский Александр Николаевич

Юрий покосился на сидящих в аудитории. Лица всех присутствующих выражали глубокую увлеченность поставленной задачей и готовность немедленно приступить к ее решению.

— А эту часть изложенного мной плана будет осуществлять наш новый сотрудник Чернов, — сказал Панфилов.

Шестьдесят пар глаз повернулись в сторону Юрия. Он встал, краснея и смущаясь.

Три месяца пролетели в сумасшедшей работе. Юрий даже не представлял себе, что возможно такое увлечение своим делом. Но он видел по себе, что такое увлечение не только возможно, больше того, оно возрастает с каждым решенным и с каждым возникающим вопросом.

Каждую неделю на «средах» обсуждался ход работы.

В работе участвовал почти весь коллектив кафедры и лаборатории, включая аспирантов, темы которых подвергались коренному пересмотру. Первоначально работали с лейкозами, вызванными лучевым поражением, потом со штаммами лейкозов, полученных действием химических веществ, испытали и вирусные лейкозы. Сущность плана, разработанного Панфиловым, заключалась в том, чтобы получить из крови нормальных животных препарат, противодействующий опухолевому росту кроветворных тканей. Панфилов был убежден, что, если бы нормальная кровь не содержала этих веществ, лейкозы были бы неизбежным уделом каждого теплокровного животного и человека. Если бы ткани не выделяли в кровь вещество, удерживающее кровяные клетки в повиновении организму, то клетки, свободно плавающие в кровяной жидкости — плазме крови, — обязательно становились бы независимыми от организма, дикими, опухолевыми клетками. Это вещество вырабатывается кроветворной тканью. Задача заключалась в том, чтобы повысить его концентрацию в крови. Для этого животные подвергались обильному кровопусканию. Восстановление кровяных клеток в кроветворных органах, по идее Панфилова, должно было вызывать усиленную продукцию противолейкозного вещества.

В начале декабря можно было начинать испытывать действие антилейкемических сывороток на лейкозных животных. Вот когда Юрий, да и все сотрудники Павла Александровича Панфилова окончательно потеряли представление о времени.

Незабываемый момент — первого испытания антилейкемической сыворотки.

Сыворотка как сыворотка — желтоватая полупрозрачная жидкость в пробирке. Раствор белков, включая те из них, в которых заключена сила противодействия опухолевому росту кроветворной ткани. Эта сыворотка новообразованной крови животного, у которого несколько дней назад выпущена почти вся кровь и заменена физиологическим раствором. Вот почему она приобрела волшебную силу противодействия росту одичавшей кроветворной ткани лейкозных животных.

Руки Виолы в толстых резиновых перчатках крепко держат крысу на операционном столе. Юрий насасывает сыворотку в шприц, вводит иглу в мышцы задней ноги крысы, медленно нажимает поршень. Жидкость ушла из шприца в ткани животного. Антилейкемическое вещество приступает к своей работе. Виола убирает первую крысу, ловкими движениями достает из клетки вторую. Потом третью. Потом четвертую... Сыворотка введена тридцати животным.

У крыс лейкоз. Их кровь переполнена лейкоцитами, которые с невероятной скоростью размножаются в кроветворной ткани. Сейчас эти клетки подвергаются атаке противолейкемического фактора — ПЛФ, как его называют в лаборатории. Сыворотка будет вводиться и завтра и послезавтра, словом, до тех пор, пока больные животные не выздоровеют, — это будет означать, что ПЛФ оказал свое действие, или же погибнут, — в этом случае нужно все начинать сначала.

Как мучительно долог срок, предшествующий первой удаче! Сколько беспокойных дней и ночей предстоит провести Юрию и другим сотрудникам лаборатории в исследовании результатов первой атаки!

Эксперименты, эксперименты, тысячи экспериментов!

Но поставленная перед всем коллективом лаборатории и кафедры морфобиохимии задача заставляла забывать о всех возникающих при ее решении

трудностях. Юрий думал об этой задаче и видел перед собой живую клетку, какой она осталась в его памяти после сеанса парамагнитной микроскопии — в виде гигантской капли живого вещества, состоящей из несметной массы крохотных очагов белкового синтеза. Это была злокачественная, одичавшая клетка, ведущая в организме существование паразита. И вот она в воображении Юрия под действием невидимых молекул ПЛФ освобождалась от злокачественных белков, только что бешено плясавших в ее теле. Дикое, беспорядочное кипение протоплазмы прекращалось. Исцеленная клетка плавно передвигалась в окружающем ее пространстве как ;величественное светило в сумраке вечернего неба. Это была мечта о победе.

Юрий снова встретился с Зоей, когда уже наметились первые результаты разработки метода. Выяснилось, что антилейкемическая сыворотка может разрушать всю лейкозную кроветворную ткань. Кровь полностью освобождалась от больных лейкоцитов в течение трех дней. Но для этого требовались огромные дозы сыворотки. Инъекциями в мышцы ничего сделать было нельзя. Сыворотку вводили крысам в сосуды через хвостовую вену, заменяя, собственно, всю кровь больного животного три раза на протяжении трех дней. Те животные, которые выживали после этих вливаний, выздоравливали. Но это означало, что для излечения лейкемии у человека требовалось ввести чудовищный объем лечебной сыворотки — не менее двадцати литров.

Стало ясно — необходимо научиться повышать концентрацию ПЛФ в крови животных-доноров по крайней мере в пятьдесят раз. Только это могло привести к решению поставленной задачи. Если только удастся найти такой способ.

— Как дела? — спросила Зоя.

— Работаем, — лаконично ответил Юрий.

Зоя уже знала, что в лаборатории Панфилова решают ту же задачу, что и у Брандта, только другими путями.

— А ты все-таки, может быть, пожалеешь, что ушел от Всеволода Александровича, — сказала она. — И знаешь почему?

— Почему? — спросил машинально Юрий.

— По-видимому, при некоторых условиях нормализация клетки после лучевого поражения с помощью ДНК из здоровой кроветворной ткани возможна.

— Вот как, — равнодушно сказал Юрий, но огорчение, мелькнувшее в глазах Зои, заставило его добавить: — Каким же образом?

Зоя оживилась.

— Представь себе, если облученную крысу обескровить и потом вводить нормальную ДНК, она выживает. В условиях усиленного кроветворения, которое вызывается кровопусканием, ДНК нормализует кроветворную ткань.

— Интересно, — сказал Юрий.

— Это еще не все, — продолжала Зоя. — Если лейкемическую крысу облучить, а потом сделать кровопускание и ввести нормальную ДНК, восстанавливается нормальное кроветворение. Понимаешь? Эту тему вела я с Марией Федоровной Грибуниной. Теперь с нами работает Штейн. И сам Всеволод Александрович заинтересовался.

Зоя переживала радость первой удачи. Юрий понимал, что она так же далека от него, как и раньше. И исходящая от нее теплота выражает только радость первого научного открытия. И какого открытия!

Сидя за микроскопом в лаборатории, Юрий весь день не мог отогнать от себя назойливое воспоминание о своей попытке лечить лучевую болезнь введением ДНК. Он видел в светлом круге микроскопа фигуры деления клеток, находил хромосомы, и воображение немедленно накладывало на них черные точки серебра, какие он обнаруживал на своих препаратах с радиоактивной меткой. Да, введенная ДНК входила в состав хромосом делящихся клеток. Но никакого исцеления лучевой болезни не получалось. Что же вышло теперь у Зои? Как понять полученный ею результат?