Разведка боем
Шрифт:
– Понял, мож далее не разжевывать, – обиженно просопел Зингер, явно желавший выругаться, но вынужденный сдержаться, поскольку группа тюремщиков почти поравнялась с подворотней.
Дарку было забавно наблюдать, как его товарищ морщит с расстройства нос. В этот миг Грабл походил на кота, мимо которого вереницей шествуют обнаглевшие мыши, а он мучается, поскольку в силу не зависящих от него обстоятельств не может напасть.
Тюремщики прошли мимо. Они неспешно прошествовали, тихо болтая о чем-то своем, и, как назло, никто из них даже не подумал воспользоваться подворотней, чтобы распрощаться с кружкой-другой лишней в организме жидкости.
Спина последнего тюремщика вскоре скрылась из виду, а через миг стал и не слышен стук башмаков о камни мостовой. Морроны остались одни на пустынной, ночной улочке, и обоих, причем в равной степени, беспокоил один и тот же вопрос.
– Следующей смены ждать бум? – по привычке зашептал Грабл, хотя можно было уже не таиться и говорить в полный голос. – Так она токмо под утро будет, да и кто ж знает, а вдруг они снова стадом целым побредут?
– Нет, не годится, – покачал головой Дарк, не только не видящий смысла ждать до утра, но и неготовый к такому подвигу. В подворотне было ужасно мерзко и холодно, а просиживать всю ночь напролет в шеварийских кабаках отпала охота. – К тому же ночью все кошки серы, а как солнце взойдет, в нас любой дурак герканцев признает.
– Это чего ж? – обиженно спросил Зингер. – Я ж вроде того… вроде бы бойко по-местному лопочу…
– Я не о том, – ответил Аламез, потирая лоб и пытаясь собраться с мыслями. – Наверняка тюремщики друг дружку хорошо знают, только ночью у нас есть шанс незаметно добраться до камер. А как светло станет, непременно найдется бдительный умник, которому физии наши незнакомыми покажутся, а значит, и подозрительными. К чему нам тогда рядиться в чужую форму, когда к ней рожа, охранникам знакомая, не прилагается?
– Так что ж, ночи следующей ждать прикажешь? – с сожалением и недоумением произнес Грабл, видимо, проникшийся серьезностью аргумента, который привел товарищ, по крайней мере оспаривать его он не стал.
– Нет, мы этой ночью в тюрьму проникнуть должны! – голосом, не терпящим пререканий, изрек Аламез и для усиления эффекта закачал головой. – Следующей ночью может быть уже поздно, действовать надо сейчас! Мы ничего не знаем об Анри, а его в любой час могут отвезти в Удбиш или в иное далекое отсюда место, если уже не везут… Что же касается обоих герканских агентов, то их жизни висят на волоске. Аптекаря уже пытали наверняка с пристрастием, но ничего толкового не выведали. Он сыскарям уже не нужен… никчемный, бесполезный материал, от которого желательно побыстрее избавиться. Посыльной же девке ведомо еще менее, да и пыток она может не выдержать…
– Ты все о них, а о нас бы лучше подумал! – недовольно проворчал Грабл. – И чо ты вообще делать-то собрался?! Штурмом, что ль, тюрягу брать прикажешь?!
– Не сердись, мой друг, – тихо рассмеялся Аламез и примирительно похлопал товарища по плечу. – О нас я подумал в первую очередь! Именно с точки зрения нашей безопасности, лучше немедля тюрьму навестить, а затем, конечно же, по обстоятельствам, но желательно как можно быстрее Верлеж покинуть…
– Это еще почему?
– А ты сам рассуди, – засунув топор за пояс, Дарк стал растолковывать Граблу то, о чем тот мог бы догадаться и сам: – Сыскарь из аптеки мою рожу хорошо запомнил, но в этом нет особой беды. Внешность моя непримечательная, а
– А может, он вампирюга шеварийский?! – высказал предположение Зингер, а затем, видя, недоверие на лице Аламеза, явно не принявшего этот вариант всерьез, попытался оправдать свою версию: – Похож уж больно его поступок отвратный на манеру кровососушек жар чужими лапищами загребать. Кто еще о нас знать-то может? Он же не только тебя, но и мою рожу признал, да и назвал тебя именем, которым ты в Мелингдорме величался, когда разбойничал… Эх, жаль, мы не в Альмире, изловили тогда б гада за сутки!
– О, черт! – неожиданно выкрикнул Дарк и с силой хлопнул себя ладонью по лбу, чем немного напугал инстинктивно отпрянувшего от него Грабла. – Какой же я болван! Тугодум, осел! У стариков дряхлых, что под себя ходят, и то память покрепче, а головушки их пошустрее соображают!
Бывает так, что мозг несколько часов подряд бьется над решением сложной задачи, а проклятый верный ответ так и не находится. Затем наваливается усталость, и ты отступаешь от решения головоломки, позорно ретируешься, подобно тому, как отходят войска на исходные позиции после неудачного штурма неприступного бастиона. Ты уже признал поражение, но тут происходит настоящее чудо – кто-то из окружающих случайно произносит слово, которое становится ключом, способным открыть неподатливый сундучок с тайной. Ответ находится буквально сам собой, а то, что казалось не поддающимся логике, вдруг становится простым и явным.
Таким ключевым словом для Дарка стало название филанийской столицы, слово «Альмира». В капризной и в ту ночь избирательной памяти моррона вдруг сам собой всплыл образ из довольно далекого прошлого. Это случилось еще до того, как он посетил главный город Филании, а именно в ту самую ночь, когда он после воскрешения и затянувшегося на несколько недель блуждания по лесу наконец-то впервые увидел лица людей. В придорожный трактир, находившийся вблизи от стен Альмиры, забрел оголодавший вампир. Именно его лицо Дарк и увидел в «Несушках» сегодня, а если быть предельно точным, то одно, наверное, самое излюбленное из его лиц, ведь члены шеварийского клана Мартел умели менять свой облик. Их внешность была подобна одежде, а в гардеробе дежурных личин да фигур всегда находилось подходящее под обстоятельство «платье». Ошибки быть не могло – то же самое лицо, те же самые аккуратно стриженные усики и короткая бородка!
– Эй, не пужай меня! Эк тя переклинило-то! – прокричал Грабл, тряся неподвижно застывшего и причудливо улыбающегося товарища за рукав. – У меня в Верлеже знакомых мозгоправов нет, а сам я мозги лишь отшибать обучен!
– Я узнал его, я его узнал, – завороженно произнес Дарк, к великой радости Зингера перестав по-идиотски лыбиться и не моргая смотреть в одну точку перед собой.
– Ну и что за тварь нас сегодня чуть было на тот свет не отправила, да еще таким изуверским способом, как « растерзание толпы»? – поинтересовался заинтригованный Грабл.