Развитие сбалансированной чувствительности: практические буддийские упражнения для повседневной жизни (дополненное второе издание)
Шрифт:
Затем мы рассматриваем человека, который боится нам возражать, когда наши слова или действия болезненны, и вместо этого направляет свой гнев внутрь. Мы стараемся ослабить свое раздраженное двойственное чувство якобы прочного расстроенного «меня», прилагающего особые усилия, и якобы прочного невыносимого «тебя», которое не идет на встречу. С зеркальным осознаванием мы видим свое поведение и реакцию человека. Осознавание реальности показывает, что взаимоотношения причиняют страдание обоим участникам, а не только нам. Понимание чужого эмоционального расстройства дает нам терпение и сострадание, чтобы вести себя мягче и чутче.
Растворяем волнение в индивидуализирующем
Затем мы смотрим на фотографию человека, о котором мы сейчас чрезмерно волнуемся или волновались в прошлом, или думаем о нем или о ней. Признавая беспокойство, которое мы причиняем этому человеку, мы чувствуем сожаление. Обращая внимание на собственное двойственное чувство якобы прочного бесполезного «меня», имеющего дело с якобы прочным «тобой», которое я не контролирую, мы стараемся деконструировать это чувство. Наше напряжение ослабляется, и мы остаемся с индивидуализирующим осознаванием этого человека и сердечной заботливостью. Успокоившись, мы стараемся представить, что мы можем сделать, чтобы помочь, если это возможно, а затем пытаемся представить, что просто делаем это.
Сосредотачиваясь на том, кто постоянно волнуется за нас, мы пытаемся деконструировать собственное гиперчувствительное ощущение якобы прочного «меня», которое задыхается, потому что его душит якобы прочное властное «ты». Ослабляя собственную напряженную паранойю, мы обнаруживаем свое индивидуализирующее осознавание человека и заботу о себе. Сознавая боль, которую причиняет нам поведение этого человека, мы стараемся принимать во внимание страдание, которое он или она также переживает. Затем, с состраданием, мы стараемся обратить нашу заботливость на этого человека, желая, чтобы он был свободен от этого страдания и вызываемого им волнения.
Растворение недовольства в осуществляющем осознавании реальности
Наконец мы выбираем человека, который просил нас или говорил нам сделать то, что мы не хотели делать. Бесчувственные к другим, мы раздражали всех вокруг своим недовольством. Сожалея об этом теперь, мы пытаемся заметить двойственные и тройственные видимости, питающие это возмущение. Высокомерные и оскорбленные, мы чувствовали себя подобно прочному «я», неотъемлемо слишком хорошими, чтобы заниматься этим делом или чтобы другие говорили нам, что делать. Задача казалась по своей природе унизительной, тогда как попросивший ее выполнить человек казался подобным прочному «ты», которое пытается лишить нас независимости и достоинства. Если этот человек позже напомнил нам об этом деле, мы приходили в еще большую ярость, полагая, что он или она не верит в наше намерение или способность справиться с задачей.
Мы пытаемся ослабить свою веру в эту параноидальную видимость. Чем более мы успокаиваемся, тем больше ослабляется напряженность. Наше осуществляющее осознавание было сосредоточено на том, что должно быть сделано, а осознавание реальности – на нашей способности выполнить задачу и уместности браться за это дело. Став спокойнее, мы представляем, как решаем, что делать, и, независимо от нашего выбора, стараемся чувствовать сострадание к человеку, которому необходимо, чтобы это дело было сделано.
Затем мы обращаем внимание на человека, который выражал недовольство тем, что мы попросили его или ее сделать. Деконструируя собственную излишне бурную реакцию раздражения якобы прочным дерзким «тобой», которое противостоит якобы прочному невинному «мне», мы стараемся успокоиться. Понимая, что необходимо сделать, мы стараемся представить, как мы спокойно проверяем, справится ли человек с этим и не окажется ли уместнее или, возможно, менее хлопотным сделать это самим. Мы стараемся чувствовать
Преодоление одиночества и разрешение конфликтов
Во время второй фазы упражнения мы сидим в кругу остальных участников, создаем спокойное, заботливое пространство и затем сосредотачиваемся на других членах группы. Поскольку, вполне возможно, мы не испытываем никаких беспокоящих эмоций по отношению к этим людям, мы можем работать с чувством одиночества. Даже если сейчас мы не одиноки, практически каждый время от времени чувствует одиночество.
Мы начинаем с того, что вспоминаем чувство одиночества, а затем смотрим на сидящих вокруг нас людей. Если мы одержимы жалостью к себе, значит, мы пойманы в двойственную видимость себя как якобы прочного, неотъемлемо одинокого «меня» и этих людей как якобы прочных, недосягаемо далеких «вас». Мы наивно закрываемся от любых отношений. Пытаясь ослабить собственную напряженность, мы достигаем нашего зеркального осознавания и с его помощью пытаемся воспринимать информацию об этих людях. Кроме того, при помощи осознавания реальности мы стараемся видеть, что каждый из них, при надлежащем усилии с нашей стороны, может стать нам другом. Это видение помогает нам развеять страх.
Затем мы пытаемся заметить, как одиночество окрашивает наше восприятие этих людей. Заставляя нас чувствовать себя лучше или хуже них, оно создает отстраненность. Возможно, чувствуя, что они недостаточно хороши для нас, мы не хотим им открыться и делиться нашими чувствами или мыслями как друзья. Возможно, чувствуя противоположное – что мы недостаточно хороши для них, – мы боимся отвержения. Теперь мы стараемся оставить собственные параноидальные фантазии и обнаружить уравнивающее осознавание, стоящее за ними. Мы одновременно рассматривали этих людей и себя. Принимая во внимание связь, которую автоматически создает обнаруженное нами уравнивающее осознавание, мы стараемся распространить на них свою естественную сердечность.
До настоящего времени мы могли надеяться, что появится кто-то особенный. Привязанные к мечте об идеальном друге, мы, смотря на участников группы, могли желать, чтобы такой человек избавил нас от одиночества. Понимание того, что никто не способен соответствовать столь возвышенному идеалу, помогает нам оставить фантазию. Благодаря этому мы открываемся переживанию настоящего мгновения – смотрим на каждого человека в нашем кругу с осознаванием его или ее индивидуальности. Пытаясь делать это, мы осознаем, что у каждого есть как сильные, так и слабые стороны. Принимая это, мы можем начать заводить реалистические дружеские отношения.
Мы могли часто завидовать другим, потому что у них есть близкие друзья. Более того, перед началом этой сессии мы могли заметить в группе человека, который вызвал наш интерес и надежды. Мы ревновали, когда он шутил с другими. Стараясь успокоиться, мы обнаруживаем, что остались с осуществляющим осознаванием. Теперь мы смотрим на людей с осуществляющим осознаванием, понимая: чтобы подружиться с другими, нам необходимо подойти к ним и поговорить.
Некоторые из наших прошлых дружеских отношений могли быть неудачными. Мы можем сейчас жестоко и гневно обвинять других в грубостях. Мы пытаемся ослабить двойственное чувство тирана и жертвы и остаемся с зеркальным осознаванием происшедшего. Далее с помощью осознавания реальности мы просто видим, что наши бывшие друзья поступали неприемлемо, не так, как нам хотелось. Это не означает, что все дружеские отношения будут неотъемлемо портиться или что все неминуемо будут нас обижать. Осознавая это, мы стараемся смотреть на каждого человека в кругу с открытостью и без предубеждений.