Развод в 47. Я тебя никогда не любил
Шрифт:
Дима пересказывает это слово в слово, будто у него эти слова клеймом на душе выжжены.
Я моргаю, не в силах выдавить ни звука. Просится вот это вот: «мне жаль». Но Дима не тот мужчина, которого надо жалеть. И не те слова надо сказать, а других у меня пока нет.
— И все, Оль. Смысл брака отпал. Не мог я жить дальше с любимой женщиной, которая считает меня козлодоем. Как бы я по ней с ума ни сходил. Хотя знаешь, козлодоем я и остался, потому что продолжаю давать бабки на ребенка. Пошел на ее поводу и не вижусь с дочерью. Я боюсь навредить
— Дим, а толку, что мы долго не знали. Точнее я. Влад все равно бы дочь всегда оправдал, а учитывая, как он сам поступил, так тем более. Но я бы раньше поняла, сделала выводы. Вмешалась. Я бы настояла на ваших встречах с Жанной. Если бы понимала в чем дело. Поверь, даже будучи в браке в Владом, я бы в этом вопросе не прогнулась и так не оставила. Ира она же тоже молчала. Только говорила всем, что ты ее очень обидел и не заслуживаешь видеть дочь. Плакала. И все ее жалели. Рассказывала, как тяжело переживает развод, и Влад покупал ей все, что она хотела… Как же мне мерзко от всего этого…
— Это я сейчас понимаю. А хотелось по-человечески тогда поступить… — разводит руками.
— Зато мы сейчас поступим правильно, — достаю из сумочки телефон. Набираю номер, — Аркадий Борисович, доброго здоровья! А у меня для вас еще один клиент.
Звоню адвокату и вкратце пересказываю ему суть дела.
Я приняла решение быстро. И сразу же хочу воплотить его в жизнь. Не должна Жанна жить с такой матерью. Если Ира захочет, она сможет видеться с дочерью. Но пока она поклоняется деньгам, а ребенок находится с няней, ничего хорошего Жанну не ждет. Я не хочу, чтобы внучка выросла копией своей матери.
— Я вас понял. Дело не сложное. У отца все шансы его выиграть. Чеки я так понимаю есть, свидетели образа жизни матери тоже. Ну и детали я сам найду. Так что жду у себя с бумагами завтра.
Адвокат перечисляет, что ему еще от нас надо. А у меня на смену боли приходит активность. Снова не позволяю взять обстоятельствам надо мной верх. Нельзя раскисать и поддаваться боли, которая так и норовит утащить к себе.
— Поехали, Дим, — поднимаюсь.
— Оль, что ты задумала? — он идет за мной следом.
— Едем в школу. Как раз занятия заканчиваются.
Мы приезжаем вовремя. Через пять минут из ворот выходит няня с малышкой.
— Оля! — Жанночка бежит ко мне, она меня по имени называет, так повелось еще с малых лет, нравилось ей мое имя, а бабушка она наотрез отказывалась произносить, а потом привыкла. — Я так скучала!
И тут она останавливается. Замечает Диму, который стоит поодаль. Долго смотрит, а потом неуверенно произносит:
— Папа…
— Да, доченька, это я.
— Ты вернулся! Я знала! — ее личико сияет. — Я не верила. Никому не верила. Просто знала, — подбегает к Диме, и он подхватывает
Глава 38
Дима общается с малышкой, он утром успел снять квартиру. Тут чисто и довольно симпатично. Свою квартиру он отдал дочери, но с условием, что жилплощадь останется малышке. Так что Ира ее продать не смогла. Но сейчас сдает, а сама живет в подаренной нами с мужем.
Жанночка в захлеб рассказывает о своей жизни, делится переживаниями. Они не виделись чуть больше четырех лет, а она все равно не забыла отца. Говорит, что очень его ждала, маму спрашивала. Больно от этого…
И я же не раз пыталась образумить дочь, говорила, что дочери отец нужен, просила ее разрешить встречи, но Ира наотрез отказывалась начинались слезы о том, как ее жестоко предали. И сразу же бежала жаловаться к папе, просила денег на психолога. Потому как Дима нанес ей такую травму, что самой не справиться.
Актриса погорелого театра.
Как же тошно.
Пока Отец общается с дочерью, а допрашиваю няню. Узнаю подробности их жизни.
— Ирина говорит, что она много работает. Вот я с утра с Жанночкой в школу, потом уроки, гуляем иногда, еду я тоже варю. Нас две няни, потому как одна я не могу потянуть такой график.
Я знала, что дочь у меня еще та шопоголичка. Но раньше она больше времени с ребенком проводила, или делала вид. Ну и у меня внучка была частой гостьей. Я ее любила и с радостью оставалась.
Но все, они перешли черту. Не может это все так дальше продолжаться.
Смотрю на экран звонящего телефона… кто бы сомневался.
— Слушаю, — отвечаю холодно.
— Оля, ты в своем уме! Родную внучку похитить! Ира себе места не находит! — слышу раздраженный голос Влада.
— Никто Жанну не похищал. Она со своим отцом. Дима имеет право видеть дочь.
— Давай мы не будем лезть в их отношения. Они обо всем договорились.
— Давай, ты мне не будешь указывать, что делать. Ты знаешь, что твоя дочь сдала мужа конкурентам? Продала его! Знаешь, что она с ним была только из-за денег?
— Ты врешь! Она долго не могла пережить их разрыв. Столько лечилась! Оля, как можно быть такой бессердечной! — Влад тяжело вздыхает.
— Хочешь ей верить, пожалуйста. Я сказала правду. И я уверена, что Жанне лучше будет с отцом.
— Оля, ну зачем, вот скажи, зачем ты в наши разборки детей втягиваешь?
— Если кто и втянул, так это ты. Влад, у меня нет желания слушать твое блеянье. У меня много дел, — собираюсь сбросить вызов.
— Оль, стой! Слушай, у меня твои драгоценности. Я бы хотел лично отдать. И да, Ира в истерике. Ее надо успокоить, знаешь, как она за малышку переживает.
— Их можешь отдать адвокату. А Ира пусть не переживает, малышка с отцом.
— Какой у тебя голос… чужой. Я не узнаю тебя, Оль, — Влад звучит хрипло, какой-то поникший.
— А меня не надо узнавать, ты все сказал. Я сделала выводы. Расставим точки и разойдемся.