Развод в 47. Я тебя никогда не любил
Шрифт:
Мои размышления прерывает звонок адвоката.
— Добрый день, Аркадий Борисович, — принимаю вызов.
— Ольга Петровна, а я к вам с новостями, раздается его бодрый голос.
— Надеюсь, с радостными?
— Скорее информационными. Попали тут ко мне любопытнейшие фотографии…
— Если на них Азалия и мой почти бывший супруг, то мне это не интересно. Для суда, как доказательства да. А мне на них смотреть нет надобности.
— Нет. Там нет вашего супруга и его любовницы. Там все куда интереснее. Плюс информация у меня имеется, — он
— Заинтриговали.
— Тогда если у вас есть время, жду у себя.
Глава 32
Конечно, я тут же отменяю все договоренности по просмотру помещений. Такая энергия появляется, ощущаю как она в крови бурлит. Чую, ниточка за которую я схватилась только что с Колей начинает больше раскручиваться. Почему-то уверена, что все эти события взаимосвязаны.
Дохожу до своей машины и еду прямиком в офис адвоката. Буквально влетаю к нему в кабинет.
— О, вы быстро, Ольга Петровна, — мужчина стоит на стуле и копается в верхнем ящике шкафа. — Один момент.
Ловко спрыгивает на пол. Галстук снова болтается непойми как, зрачки и доли секунды не стоят на месте, и выражение лица, как у кота, который дорвался до сметаны.
— Да, очень любопытно, что же за фотографии такие, — говорю, как есть.
— Я сам был весьма удивлен, — подходит к столу, выдвигает ящик и кладет на стол снимки. — А меня за годы работы, не так-то просто впечатлить. Знал я, что ваше дело особенное, не подвело чутье.
Подхожу. Прищуриваюсь. Мне это кажется или… Беру их в руки и вглядываюсь. Перебираю несколько фото, но нет, это не обман зрения.
— Злата… это же Злата? — все же спрашиваю.
— Да, Злата Меркушева собственной персоной, — его губы растягиваются в широкой улыбке. — Вы присаживайтесь.
И я падаю на кресло. Ноги реально не держат. Рассматриваю фото, на которых Злата предстает в совсем другой роли — она стоит на коленях.
Снимков много. И на всех она то ползает, то искривляет лицо в болезненной гримасе. Косметика размазалась, и на них она не выглядит сверкающей звездой, какой себя всю жизнь позиционирует. Она тут жалкая, страшная, униженная.
Но меня потрясает и перед кем она стоит на коленях…
Нет потрясает — это слишком мягко. Это взрыв мозга.
Это мой свекор. Отец Влада. Перед ним она ползает. Ему в глаза заглядывает. Его смиренно слушает.
Фотографии, насколько могу судить по их внешнему виду довольно свежие.
— Когда были сделаны эти снимки? — все же уточняю.
— Полагаю в ближайший год. Точная дата мне неизвестна.
— Я в… шоке, — беру протянутый мне стакан воды. Стучу зубами по нему, делаю несколько глотков.
И снова принимаюсь рассматривать фотографии. Сделаны они в кабинете у свекра. Они с Владом работают в разных офисах.
Отношения у них всегда были натянутые. И даже работая в одной фирме, которая принадлежит свекру, они редко пересекаются.
Влад руководит вверенной
Свекор же несмотря на свои семьдесят, бодрый мужчина, стариком даже язык не поворачивается его назвать, до сих пор занимается спортом, следит за собой и от дел уходить не собирается. Как не раз говорил Влад: «Мой папаша и нас всех еще переживет и на похоронах станцует. У него здоровье, как у быка».
— Это она что с ним, — сглатываю ком от догадки. Сразу вспоминается разговор с Николаем. — Спит… и дети Златы могут быть…
— Нет. Я исключаю эту возможность. Дети явно не от вашего свекра Андрея Степановича. На это у меня ряд веских, хоть и косвенных доказательств, — адвокат наматывает круги по кабинету.
Он реально не может усидеть на месте. Потирает руки и явно наслаждается моей реакцией.
— Тогда что их связывает? Почему Злата перед ним на коленях? Хотя… — тут мой мозг начинает работать. Выстраивается догадка. — Андрей Степанович же был главой жюри на наших соревнованиях. Уже тогда перед ним тряслись и уважали. Слово кривое боялись сказать. От него многое зависело. Он и сам бывший спортсмен.
— В корень зрите, Ольга Петровна, — хлопает в ладоши мужчина. — Разгадка в прошлом. Отсюда выплывает и ваша травма. Я, конечно, доказательств не имею, догадки к делу не пришьешь. Только…
— Только ему было выгодно вывести меня из строя, ну и Злате естественно, — заканчиваю за него.
Одно событие тянет за собой другое, клубок начинает распутываться в уродливый узор.
— В те годы Андрей Степанович неплохо зарабатывал на этом. Он многое держал в своих руках, и сделал ставку на Злату. Вы же ему мешали. Вот вас и устранили, — разводит руки в стороны.
— А Злата взлетела. И ведь ее карьера потом пошла стремительно вверх. Она даже после рождения ребенка быстро восстановилась и вернулась. И да, явно ей кто-то покровительствовал. Я и тогда это понимала, но думала, что это ее муж. А оказывается, мой свекор…
— У всего есть своя цена, Ольга Петровна, — адвокат подходит ко мне, и проводит пальцем по фотографии у меня в руках. — Такому покровительству тем более.
— Интересно, а мой муж знал про коньки? — задаю вопрос то ли себе, то ли адвокату.
— Тут вам надо у него спросить. Мы не знаем, кто исполнил просьбу, вряд ли сам Андрей Степанович пошел ваши коньки поганить. Явно кому-то поручил. Мог быть ваш супруг, а мог и нет.
— Не мог, лично нет, — вздыхаю. — Когда все случилось, Влад в три дня был в отъезде. Его отец отослал в другой город с каким-то поручением.
— Тут я вам не подскажу. Много времени прошло.
— Времени много, но Андрей Степанович продолжает держать Злату за горло, — машу одной из фотографий, где свекор реально держит ее за горло, а она по всей видимости задыхается. — Выходит, он и Николая ей сосватал? А дети? От кого они?