Развод. Игра на выживание
Шрифт:
– Забей, - произносит она мягко и широко улыбается. – Я тебе всегда говорю, что в глобальном смысле жизнь другого не имеет для человека никакого практического интереса. Поэтому искренне не понимаю, почему ты пытаешься все время угодить своим родным?
– Я не знаю, Вер. У меня нет ответа на твой вопрос, но в последнее время я все чаще об этом задумываюсь.
За разговорами совершенно не замечаю, как мы сворачиваем с главной дороги и движемся в сторону выезда из города.
– Ого, куда ты
– В свое любимое место. Круче всякого кабинета психолога.
Около пятнадцати минут движемся по скоростной трассе и на кольце уходим вправо. Местность сменяется, становится более открытой. Перемещаемся по извилистой дороге, пока машина не упирается в железный забор.
– Пошли, - подмигивает Вера.
Сбоку от забора небольшая щель, в которую мы с легкостью по очереди протискиваемся.
– Хорошо, что с нами нет Светки, - шутит подруга, а я хихикаю в ответ.
Пройдя по тропинке метров сто, попадаем к обрыву. Вокруг ни души. Только огромная, раскинувшаяся на несколько километров глубокая пропасть.
– Что это? – спрашиваю пораженно.
– Карьер.
– Зачем мы здесь?
– Прыгать будем, - прыскает от смеха.
Еще раз окидываю взглядом местность. Внизу чего только нет: какая-то заброшенная ржавая техника, свалка, кое-где растут низкие кустарники и трава.
– Будем избавляться от негатива, - сообщает Вера и скидывает обувь.
– Но как?
– Во-ооо-от та-а-а-к, - орет она, что есть сил.
Эхо от ее слов разносится по окрестности и оседает на глубину. А я ёжусь от страха.
– Попробуй, - говорит мне.
– Не бойся, Шацкая.
– Я не смогу, - неуверенно мотаю головой.
– Давай.
– Нет.
– Ори, Яна, - закатывает глаза раздраженно.
– А-а, - пробую кричать, но ничего не получается. Голос срывается на хрип.
– Еще. Еще.
– А-а-а, - чуть громче, но все равно трусливо, будто больна ангиной.
– Отпусти себя, - берёт меня за руку.
– Здесь никого нет. Видишь? Только мы, воздух, который примет всю твою боль и яма, в которую мы похороним все твои страхи.
– А-а-а-а, - ору громче, чем в прошлый раз.
Зажмуриваю глаза от ошеломляющего восторга.
Но эхо звучит такое же, как я сама. Трусливое и робкое.
Горло неожиданно расслабляется, а внутри просыпается дикий азарт. Предвкушение чего-то классного, неизведанного.
– А-а-а, - закрыв уши, рву голосовые связки.
Убираю руки и слушаю эхо.
Уже лучше. В этом что-то определенно есть.
– Пошли все к ч-е-е-е-рту, - кричу на разрыв.
– Молодец.
Злость поднимается откуда-то изнутри. Она словно была усыплена под действием транквилизаторов, но в данный момент ощущается такой живой и мощной.
Я зла.
Вдруг
– Пошел ты к че-е-е-ерту, уро-о-д! – горланю на всю окрестность.
– У-у-умничка, - с восторгом вопит Вера.
И мужа, который сбрасывал мои звонки, тоже вспоминаю. Долгое время в клинике я всячески его оправдывала. Винила себя.
Сейчас же чудовищность поступка самого близкого человека накрывает с головой.
– Богда-а-ан, пошел ты к че-е-ерту! – набираюсь смелости.
Господи, какой кайф!
Как здорово, что я осталась жива!
Я здорова! Красива! Я молода!
К черту всех!
Дальше мы с Верой горланим по очереди, иногда перекрикивая друг друга, и хохочем до коликов животе.
А уже через полчаса я сажусь в машину совершенно другим человеком.
Глава 15. Яна.
На следующий день, накормив детей завтраком, с водителем отправляюсь в салон сотовой связи, где восстанавливаю сим-карту и покупаю новый телефон.
Чувствую себя инопланетянкой среди большого скопления людей. Постоянно озираюсь и крепче завязываю легкий плащ.
Усевшись в ближайшем полупустом кафе, собираюсь с мыслями.
Я так и не успела серьезно поговорить с отцом.
Вчера мы разминулись, они с мамой отправились на ежегодный благотворительный приём, а я весь вечер была занята Машей с Ваней.
За две недели дети словно старше стали. И как-то серьезнее что ли. От непрекращающихся вопросов о Богдане голова стала квадратнее, а весь боевой настрой, полученный с помощью Веры, погас.
Я как спичка. Вспыхнула и снова сгорела.
Всё осложнилось тем, что оказалось, пока я была в больнице… у детей забрали телефон. Связь с Соболевым для Маши с Ваней оборвалась.
При этом родители очень постарались. Это видно. За две недели была оборудована детская комната, а выбранная няня действительно при знакомстве показалась мне чудесной женщиной.
Ожидаемо - дети сильно соскучились по нам с Богданом.
Это наивно и, наверное, в сложившейся ситуации нелепо, но… я тоже по нему скучаю.
– Мама, а папа все еще в командировке? – спросила Маша перед сном. – Он что совсем по нам не скучает?
– Конечно, скучает. Как по вам можно не скучать?
– Я хочу к папе, - захныкал Ваня. – Когда мы поедем домой?
– Я не знаю, - растерянно ответила.
– Я хочу домой и к папе.
Дети наперебой задавали вопросы о том, где я была, почему так долго и правда ли, что мы теперь всегда будем жить здесь, у Жанны.
Без папы.
Я лишь прижималась к их макушкам и пыталась осознать: всё это – реальность! Не сон.