Развод. Игра на выживание
Шрифт:
Официант довольно оперативно приносит чашку с кофе.
Установив сим-карту в телефон, загружаю нужные приложения и переношу контакты из облака.
Телефон тут же взрывается стандартной мелодией.
На экране всплывает «МОЙ ДАНЯ» и нерушимая башня, которую я выстроила в сознании, в ту же секунду обваливается. Моя душа словно на ниточке балансирует. Вот-вот сорвется и улетит в бездну.
– Да-отвечаю хрипло.
– Наотдыхалась? – спрашивает Богдан мрачно и отстраненно.
Настолько
В смысле «наотдыхалась»?
– Молчишь?!
– Говори, - выждав паузу произношу.
– Где дети? Вы дома?
– У моих.
– Пздц. Так и думал, - цедит сквозь зубы.
Мы снова оба молчим. В голове миллионы предложений, которые просто не складываются в слова. Мелкая дрожь начинает пробирать горящую кожу, воздуха все меньше.
Он что ничего не знает?! Я две недели ждала, что придет, а он ничего не знает?
– Где ты была? – спрашивает Богдан. – В каком-нибудь Милане?
Если бы.
– Я…
– Я разочарован, Яна. За десять лет я, идиот, так и не понял, что ты Шацкая… До последнего была надежда, что Соболева в тебе победит… Увы!
– Да пошел ты, - разъяренно кричу, откидывая на стол смятую салфетку.
Официант, находясь в центре зала, разворачивается на мой крик и потирает затылок.
Мгновенно скидываю мужа и набираю номер отца. Делаю это не сразу, потому что Соболев обрывает телефон. Папа, в отличие от некоторых, берет трубку практически с первого гудка.
– Да, Яна? Что случилось?
– Папа, - отчаянно зову. – Почему ты не сказал Богдану, что произошло? Почему не сказал, что я в клинике?!
– Секунду.
Он перед кем-то извиняется, и я слышу тяжелые шаги, стук двери и то, как отец грузно опускается в кресло.
– Во-первых, будь посдержаннее, Яна. Иначе я буду думать, что рано дал добро на то, чтобы тебя выписали.
Прикладываю руку к горящей щеке. Он что думает, я ненормальная? Озираюсь, посетители смотрят на меня с опаской.
– Во-вторых, ты в своем уме?! Если Соболев узнает, где ты проходила лечение, он на законном основании сможет претендовать на детей.
– Претендовать на детей? – округляю глаза.
– А ты как думала? Хочешь этого?
– Богдан никогда не станет… Пап, ты его не знаешь. Вы все его не знаете.
– Он еще свое лицо покажет. Правильно говорят – хочешь узнать человека, разведись с ним.
Развод?! Я вообще всеми правдами и неправдами отодвигаю от себя эту мысль.
– Я уже занялся тем, чтобы ослабить его позиции в городе. Щенок зарвался.
– Пап, хватит. Ты говоришь о Богдане.
Практически произношу о «моем Богдане», но вовремя себя останавливаю.
– Я говорю о человеке, которому
Телефон беспрерывно вибрирует.
– Что ты сделал, папа? – спрашиваю тихо.
– Я просто защищаю свою семью, - отец успокаивается. – У тебя есть деньги?! Пройдись по магазинам. Созвонись с мамой, развейтесь. Я всё сделаю сам. Документы в суд уже готовы и направлены для ознакомления Соболеву.
– В суд? – слезы сами собой выскальзывают из глаз.
– В суд, Яна. Надо с этим закончить. Он пришел ни с чем и уйдет ни с чем.
– Богдан все заработал сам, - возражаю. – Мне ничего от него не надо.
– Без наших денег он был никем.
– Но он вернул тебе их…
– Яна, - грубо обрывает отец. – Перестань. Самостоятельной ты уже была. Тебе надо настроить детей, чтобы они поскорее его забыли.
– Я не собираюсь препятствовать тому, чтобы Богдан общался с детьми.
– Это ты сейчас так говоришь. Что делать нашим детям, без тебя, в семье алкоголиков?! Что они там увидят?
– Но пап…
– Яна… А когда Соболев женится во второй раз?! Ты также спокойно будешь отпускать детей встречаться не пойми с кем?! Давай дочь, чтобы без глупостей. Моим внукам Соболев не нужен.
Папа отключается, а я убираю телефон на стол и стеклянными глазами смотрю, как на экране светится имя человека, которого я искренне считала своим.
Звонок сбрасывается и тут же возобновляется.
Женится?
Мой Даня женится?
Боже.
Плечи содрогаются от рыданий, а в голове хаотично растекаются ядовитые мысли, приправленные картинками.
Вот Даня идет под руку с Ланой. Он с ней спит. Смеется… Трахает, как только он умеет...
Воображение добивает меня милым семейным вечером влюбленной парочки… с моими детьми. Нет. Я просто физически этого не переживу.
Хватаю телефон.
– Да, - отвечаю яростно.
– Я хочу увидеться с Машей и Ваней. Сегодня, - слышу взбешенный голос.
– Нет, - выдыхаю.
Трусливо скидываю и лихорадочно скребу по белоснежной скатерти ногтями.
Затем снова зачем-то отвечаю.
– Не будь сукой! Это и мои дети тоже, - рычит Богдан в трубку. – Если ты не забыла.
– Хорошо, что ты это помнишь, Соболев, - со злостью кричу.
– Наши права равные. Я такой же отец, как и ты мать. Я вправе настаивать на встречах, даже если мы разводимся. Кстати, спасибо, что сообщила об этом через адвокатов.
Сжимаю ладонь до резкой боли. Хочется непременно поделиться ей с ним, как с первоисточником неприятной рези в груди.
Развод…
Господи, как мы довели до такого?!