Развод. Игра на выживание
Шрифт:
– Добрый день, Яна, – говорит Арина, ослепительно улыбаясь. – Выглядите так, что я бы точно не стала с вами разводиться.
– Арина, – раздражённо закатывает глаза Долинский и кивает в сторону здания. – Яна, ты помнишь, о чём мы разговаривали по телефону?
– Конечно. Постараться быть хладнокровной и при судье не устраивать разборок.
– Да. Ты не изменила свою позицию?
– Нет, – уверенно отвечаю.
– То есть иски мы не забираем, но и не вносим никаких уточнений в пользу лишения твоего супруга родительских
– Всё верно.
Арсений удовлетворённо кивает и открывает дверь в здание, придерживая её, пока мы с Ариной заходим внутрь.
Сняв пальто, поправляю идеально отутюженную кремовую блузку и чёрную юбку с ровным рядом мелких пуговиц спереди. Проходя мимо зеркала, проверяю сдержанный макияж и отбрасываю волосы за плечи.
Дыхание ускоряется, когда, поднявшись на второй этаж, напарываюсь на изучающий взгляд Богдана. Он сидит в узком коридоре, перед кабинетом, в котором запланировано заседание. Рядом с мужем представительный мужчина лет пятидесяти.
– Добрый день, – здороваюсь со всеми и безразлично отворачиваюсь. По тому, как реагирует моё тело, могу с точностью сказать, какую именно его часть Соболев сейчас разглядывает.
– Виктор Андреевич Луневич, – представляется мужчина, но я оставляю его выпад без внимания.
– Присаживайся, Ян, – предлагает Богдан в своей ироничной манере, поднимаясь.
Озираюсь, соображая, что они на пару с адвокатом заняли единственные стулья.
– Спасибо, – киваю мужу.
– Вы тоже садитесь, – обращается Луневич к Арине.
Девушка волнуется, словно он сказал что-то дурное, но падает рядом и с облегчением вздыхает.
Мужчины обмениваются рукопожатиями с Долинским, и мы все несколько минут молчаливо ожидаем, когда нас пригласят на предварительное заседание по делу о нашем разводе.
Боже.
Я который месяц привыкаю хотя бы думать об этом спокойно, но никак не выходит.
Исподтишка жадно разглядываю подтянутую фигуру Дани.
Он в тёмно-синем костюме тройке и в белой рубашке, воротник которой расстёгнут на пару пуговиц. На лице свойственная ему небритость. Я всю совместную жизнь с ней воевала.
Опускаю взгляд ниже и рассматриваю вычищенные до блеска туфли, которые сама же покупала в одном из бутиков «Вавилона» (помните такой ТЦ? «Любовь без обязательств»).
Соболев приваливается спиной к стене, складывает руки на груди и умело ловит мой взгляд.
Увидев плавающее в нём смятение, задирает брови и кружит глазами по краснеющему лицу. Смущает и волнует. Дразнит специально. При этом уголки Даниных губ неподвижны, скулы сжаты. Словно заворожённая слежу, как расширяются и темнеют его зрачки.
Что он делает? Что за представление, чёрт возьми?
Блуждающий взгляд демонстративно соскальзывает ниже и останавливается ровно в вырезе шелковой блузки.
Вспыхиваю мгновенно, прикрываясь сумкой.
Наши адвокаты тактично отворачиваются, а Арина
– Твою мать!
Резко склоняюсь к ней и получаю необходимую мне поддержку.
– Чуть глаза не стёр, – шепчет девушка на ухо. – Я же говорила. Выглядите обалденно.
Не успеваю ей ответить, потому что в этот момент дверь в кабинет открывается и нас просят зайти.
Усаживаемся с мужем друг напротив друга, наши юристы размещаются рядом. Богдан открыто складывает руки на столе, сверкнув обручальным кольцом. Я же, вспомнив, куда именно выкинула своё, стыдливо убираю ладони на колени и поворачиваюсь к судье.
Стараюсь держать спину прямо, пальцами с силой сжимаю подол юбки. До сих пор перевариваю поведение Соболева в коридоре и нервно кусаю губы, съедая помаду.
Судья, немолодая миловидная женщина в возрасте, безупречно вежливо здоровается. Опускает очки в тонкой золотистой оправе, разбираясь в документах.
Нервно сглатываю ком в горле.
– Яна Альбертовна, ваши исковые требования мной изучены. Как я понимаю, вы не пришли к мировому соглашению с ответчиком?
Стреляю взглядом в Соболева, который скучающе смотрит куда угодно, только не на меня. Его поведение абсолютно такое же, как при походе в театр, куда я всякий раз вытягивала мужа силой. Он, конечно, шёл, но засыпал чуть раньше первого антракта.
– Яна Альбертовна, – окликают меня.
– Нет, – дрожащим голосом выговариваю. – Не пришли к соглашению.
– Я бы хотел внести уточнения, – произносит Арсений и начинает вкрадчиво и монотонно беседовать с судьёй.
Ещё раз, словно в забытье, озираюсь.
Предварительное заседание только началось, а я уже вымотана и выжата, как старая кукла.
Для всех в этом кабинете, кроме нас с Богданом, в данный момент не происходит ничего особенного. Рутина.
Подумаешь, ещё одни разводятся?
Делят детей. Пилят имущество.
Если бы каждый из них знал, насколько мне сейчас больно… А если бы Богдан знал?!
– Яна Альбертовна, – окликает меня судья.
– Да, – отзываюсь хрипло.
– К заявлению вы по каким-то причинам приложили расписку, подписанную ответчиком. По данному документу он обязуется вернуть одолженные пять миллионов Шацкому Альберту Рустамовичу. Правильно я понимаю, что это ваш отец?
– Да, – изумлённо округляю глаза.
Я знать не знала, что юристы отца что-то там прикладывали. Я вообще это заявление не читала, подписала, лишь бы меня оставили в покое.
– В рамках вашего искового заявления этот документ не играет никакой роли. Всё совместно нажитое имущество делится между супругами поровну. По поводу бизнеса. Он открывался в браке. Суд проведет оценку рыночной стоимости и определит либо сумму компенсации, либо ООО «Газснабкомплект» будет поделена на равные доли. В ином случае вам необходимо достичь соглашения до назначенной мной даты. Это понятно?