Развод. Мы больше не твои
Шрифт:
Реакция Глеба была весьма эмоциональной. И это очень мягко сказано.
А вчера я повезла детей на плановую прививку. Когда вернулась, собиралась еще и по живой почте отправить «дорогому» супругу его фотографии, как он настаивал дабы изучить поддельное художество, а не смогла. Конверта в доме не оказалось.
Про то, что обвинение Анны Николаевны посчитали голословным и наглым, я вообще промолчу.
– Ты что–то узнал! – восклицаю догадливо, пытаясь соединить пропажу розового конверта с необходимостью моего уезда.
33
33
Узнал –
А я вполне могу отправить Глебу запись нашего с его матерью разговора. И никаких больше доказательств ни в чем с меня никто не потребует. Но я упорно не делаю этого.
Нет желания просвещать мужа в том, что по его возвращению ему подсунут новую «любовь». Мелочная месть с моей стороны, но душу греет.
А простые и понятные доказательства отсутствия моей вины, как слова его матери и анализ ДНК, покажут, как был не прав Глеб. Как зря он не поверил мне, не поддержал, не пожелал разобраться в ситуации. Но открыв ему глаза, я не верну себе веру в него, как в мой надежный тыл, опору и поддержку.
Пусть лучше думает, что я зло, создавшее ему проблемы на работе. Пусть живет во лжи, улыбается и любит тех, кто действительно им манипулирует.
Он это заслужил, не выбрав нас с детьми.
Всю следующую неделю я занята с тетей. Вожу ее на процедуры, в город, стараюсь повкуснее накормить и, заодно, отвлечься самой.
Двусмысленные обмены взглядами и рукопожатия с Егором я прекратила. Мое эмоциональное болото и без того слишком глубоко и загрязнено, чтобы путаться в нем еще больше.
– Оленька, тут я заплачу, – тетя Вера настойчиво отбирает переносной терминал, – я экономная пенсионерка со сбережениями, доставшимися от мужа и собственной работы. Я могу позаботиться не только о себе, но и о вас с детьми.
– А я, – хочу возразить, но тетя меня перебивает.
– А ты без пяти минут без мужа, разведенка с двумя годовасиками. Декретные выплаты скоро закончатся, и я не уверена, что дальше тебе положены пособия.
Смотрю на тетю с изумлением.
– Не нужно такое лицо делать, я не дурочка. Сложила два и два за время своего короткого визита. И я буду очень рада вам с малышней! – сердечно добавляет она. – Особенно если твой друг–адвокат действительно поможет нам с поездкой. Тебе нужно отойти от грязи, в которой ты столько лет жила. Ненадежным оказался Глеб, но ничего, ты еще молодая, найдешь себе другую опору в жизни.
– С–спасибо, – произношу ошарашенная.
Порываюсь добавить что–нибудь еще, но оно вроде как и не нужно. Тетя Вера не требует подробностей, а я не жажду их на нее вываливать. Человек
Зато в моей душе наступает практически полная идиллия. Это так приятно, когда есть семейная поддержка. Я уже и забыла, как оно бывает.
Мы решаем не сидеть дома, а поехать оздоравливаться в другой регион. Вернее не мы, а тетя настаивает. Говорит, что всю жизнь откладывала такую поездку с мужем, да так они никуда и не съездили. И не хочет повторять ошибки, раз уже оказалась недалеко.
Спешно собираемся. Основную часть вещей Егор помогает отправить транспортной компанией к тете домой. Мы поможем ей первое время, погостим, а там, глядишь, я уже буду свободной женщиной.
Все складывается слишком гладко. Даже Анну Николаевну я больше не вижу и не слышу. А Глеб сам исчез с радаров, отправившись разгребать последствия моей отправки фотографий на рабочую почту. Как он сам выразился.
И всего через совсем маленький промежуток времени мы с тетей и детьми на отдыхе. Моему счастью нет предела. Так здорово просто ходить по дорожкам зеленых парков и пить минеральную воду. Я искренне наслаждаюсь происходящим.
– Алло, – отвечаю на звонок в последний день нашего отдыха.
Высветился номер телефона Глеба. Егор должен был отправить ему документы на подпись. И я надеялась на освобождение без лишних затруднений.
– Ну, и где тебя носит?! – произносит он с затаенной злостью в голосе. – Я вернулся. А тут ни тебя, ни детей. Разрушила мою карьеру и свинтила со своим любовником? Так вы бы, обдирая меня, подумали о том, что с работой я вам больше пользы принесу.
– Ты о чем? – сразу становится гадко на душе. – Я не лишала тебя работы. Мне это без надобности.
– Фотографии кто прислал? Кто их состряпал?! – кричит мой пока что муж.
Дальше следует целый поток непечатных выражений. Я узнаю много нового о себе, с каждым сказанным им словом становится все обиднее и обиднее. Я не знаю, от чего я не бросаю трубку, почему все это выслушиваю. Я словно впадаю в свое начальное состояние, в котором оказалась в день рождение детей.
Когда осознаю это, тут же нажимаю на кнопку сброса на телефоне прямо посреди очередной длинной изобличительной речи на тему, кто я такая, и где бы я была без него.
Смотрю на телефон в прострации несколько секунд, а потом делаю это. Отправляю запись разговора с Анной Николаевной всем связанным с этой темой адресатам. На самом деле не такой и большой список. Всего–то свекр, все номера Глеба и его друзья по институту, которых я приглашала на праздник двойняшек. Но и это немало.
А потом я просто блокирую их всех, а затем вытаскиваю свою симку и ломаю ее.
34
34