Развод. Ошибку не прощают
Шрифт:
– Я, блядь, люблю тебя! – со свистом выщелущиваю изнутри. – Ирка, не губи нас. Сколько еще тебе моей крови нужно? Скажи, я отдам. Все отдам до капли. Если дашь маломальский шанс, расскажу почему оступился. Что тебе нужно? Говори. Я тоже заёбываюсь, понимаешь? Мне закрытую дверь проломить сложно, но, если позволишь долбиться буду долго, и хуже только сделаю. Ты же тогда совсем отвернешься. Ир! Ира!!!
Она круто разворачивается и ставит ногу на первую ступеньку. Ясно, бежать собралась. Злость тарабанит сполохами, тело трясет как припадочное. Уходит. Уходит!
Не
– Мама! Что с ней? Где вы? Я еду. Еду!!!
С ходу кувалдой по голове глушит. Сердцем чувствую, речь о дочери. Парализует мгновенно. Самый большой страх за Варюшу на миг ослепляет, делая беспомощным. Хрипота и оцепенение одолевают, берут в плен.
– Что? – непослушными губами выворачиваю вопрос.
– Варя. Морепродукты, – задыхается она. – Ухватила на столе… Андрей… Андрей… Аллергия в жесткой форме… Господи… Боже-е-е-е...
– Я отвезу, – разрывает отчаяние Сэм. – Идём.
– Нет! – оттягиваю его за рукав. – Не лезь. Это наша дочь. Ирина, едем. Едем!
Она плачет. Стоит, закрыв лицо ладонями и не двигается. Подхватываю ее на руки и тащу в машину. Пристегиваю ремень, бегом перемещаюсь за руль. Нащупываю пачку влажных салфеток, достаю бутылку с водой.
– Возьми, родная. Не плачь, слышишь? – успокаиваю, хотя в душе молотом бухает. Виляю голосом, треморю. Прокашливаясь, продолжаю утешать. – Скажи, где она? Что мать сказала.
С трудом разбираю сквозь рыдания адрес. Облегченно вздыхаю, потому что заведующая в детской мать Гарина. Решаю вопрос максимально быстро. Ольга Олеговна спешит проверить дочь и на душе становится немного легче. Она знает, что делать, тётка отличная.
Внезапно Ириша хватает меня за руку и сильно сжимает. Ей страшно, также как и мне. Но я не могу раскиселиться, нужно быть скалой. Хотя дочь моя брешь в броне. Она моя уязвимость. Крошка моя маленькая, зайка пушистая. Сглатываю горький ком, трясу головой, как мокрая псина.
Глаза крепко зажмуриваю, чтобы согнать туманность влаги. Выдыхаю медленно, пытаюсь собраться. Как только прихожу в себя, нарушаю все правила и на предельной скорости лечу в клинику. Так и переключаю скорость сплетенными с Иришкой ладонями.
– Приехали, детка. Соберись ладно? Не плачь при ней, пожалуйста.
Глава 22
– Я ужасная мать.
Заливается слезами жена. Успокаиваю, глажу по макушке, настороженно полируя взглядом стеклопакет. Дочь на осмотре. Тёща дали успокоительное и она дремлет в кресле. Бедная женщина настолько перепугалась, что пришлось вколоть седативное, иначе каюк.
– Не говори ерунды, Ирин. Ты прекрасная мама.
Да где же Ольга Олеговна? До рези в глазах таращусь на каждый белый халат. Видел мать Игоря всего пару
Сердце молотит, как пламенный мотор. Выскочит сейчас и покатится, подпрыгивая по коридору.
– Ей больно. А я ничем помочь не могу-у! – тихо скулит на груди Ира.
– Тихо, – стираю влагу с распухшего носа. – Ситуация с дочерью под контролем. Ей не сделают плохо.
– Как не досмотрела, – горюет Ира. – И где она стащить моллюск умудрилась, ведь я рядом все время была.
– Она шустрая у нас. А уже если нацелилась что-то сделать, то сама знаешь.
Ирина еще раз шмыгает носом и вдруг кольцует руками за пояс и тесно прижимается. Щекой грудь прожигает настолько сильно, что реально ощущаю свое плавящееся ошалелое сердце. Разумная часть мозга громко орет об обстоятельствах, в которых оказались. Ира просто ищет утешения, а я отец нашей зайки вот и все дела. Но эмоции не хотят слушать сухую констатацию. После моего тупорылого разрушившего нашу жизнь виража, Ирина сама первой пошла на сближении. Пусть неосознанно, пусть в сложной ситуации, но все же.
Обхватываю двумя руками. Никакой пошлости порыв не выражает, всю бесконечную заботу вкладываю. Да и кощунством является думать о запретном, я же не тварь наглая. Зарываюсь пальцами в кудри и тихонько массирую затылок, чтобы хотя бы немного расслабилась. Ириша удобнее устраивает голову на моем плече и понемногу успокаивается.
– Лучше, родная?
– Андрей, – немного дергается. – Не надо, ладно?
Понимаю, о чем говорит, но нагнетать не буду. Не за чем. Просто молча киваю, соглашаясь со всем, что скажет. Значит, Ирише так легче. Минут через пятнадцать она окончательно берет себя в руки.
– Родители, здравствуйте.
Подскакиваем, как по команде. К нам движется Ольга Олеговна. Судя по выражению лица все неплохо. Первое облегчение обездвиживает сосущую змею в грудаке. Сбивчиво здороваемся и наперебой спрашиваем о Варе.
– С Варей все хорошо. Приступ купировали. Хорошо, что поймали в начале. Бабушка сориентировалась быстро. Варя умница у вас. Ночь нужно переночевать в клинике. Кто останется? Мама? Хорошо. Папа, вы не волнуйтесь. Лучше поезжайте домой и привезите маме одежду, не в вечернем же наряде ей щеголять. Не волнуйтесь.
– А к ней можно?
– Давайте немного подождем, пусть поспит. Папаш, езжайте за одеждой. На вахте скажете, что я разрешила. Хотя минуту, лучше пропуск выпишу. А вы мам, идем со мною. Папаш, бабулю заберите, пожалуйста.
Отвожу тещу со скоростью ветра. Хорошо хоть она после лекарств немного расслабленная, не особо обращает внимание на лихачество. Затаскиваю на нужный этаж и быстро сбрасываю в сумку вещи Ириши. Мягкий спортивный костюм, белье, удобную обувь. Подумав, сгребаю из ванной гель и полотенце. Дополнительно для дочки вещи беру. Напоследок надумываю взять какую-то игрушку. Вот странный гусь подойдет.