Развод. Ты меня предал
Шрифт:
— Игорь, ты мне яйца выкручиваешь.
— Потому что я знаю, насколько тебе сейчас любопытно. Вот и выкручиваю. Но ситуация правда нестандартная, Юр. Я думал это очередной психоз, но…
— Да сволочь ты такая.
— Такая, да, — Игорь кивает. — Я знаю, на что давить. В любом случае, с нами ты или нет, решать Матвею.
— А он в состоянии решать?
— Ну, меня же он взял с собой, хотя я ждал, что он меня убьет. У них поэтому не получилось, потому что ты слишком рационален, даже в момент истерики.
—
Игорь косит на меня взгляд, а я понимаю, что у меня затихает та деструктивная ярость, которая может привести к жестоким ошибкам.
Мало убить. И я не убийца.
Я юрист с рациональным мышлением, холодным разумом и достаточно истерик.
— Матвей, — Юра вздыхает, — ты знаешь, я очень злопамятный. И да, я сейчас тебе бессовестно угрожаю. Я сбежал от жены, и меня ждет скандал. И я не хочу выслушивать ее крики просто так. И кричит она громко, и бьет много посуды.
И, наверное, без Юры я бы не дорвался до отвратительной правды, которая бы уничтожила меня. Я бы сгнил.
Посреди ночи я явился к Юре. Не в себе, и он это заметил. И не прогнал. Вызвонил Игоря, который его самого не раз вытаскивал из приступов. Такими людьми редко делятся, и почти никогда не вскрывают правду, что кукушечка периодически слетает с орбиты.
— Я буду против лишних вопросов, Юр, — тихо отвечаю я.
— Ладно, — с готовностью отвечает Юра. — Я лишние вопросы тоже часто не люблю. Буду в сторонке стоять и дружески поддерживать.
— Ага, ты так умеешь в сторонке стоять, что можно наложить в штаны, — Игорь хмыкает.
— Так нам это и надо, нет? — голос Юры становится серьезным. — Вряд ли у Матвея намечается романтическое рандеву, верно? Я атмосфере чувствую, что ситуация не располагает к свечам и лепесткам роз.
— Верно.
— Только сразу предупрежу, — Юра вздыхает. — Я против физического насилия по отношению к женщине. То есть, никаких пыток с ногтями и даже пощечин.
— И это ты говоришь человеку, который делает больно через слова? — Игорь вскидывает бровь.
— Точно, с тобой в разговорах можно плакать, как избитый мальчишка, — цыкает Юра. — И ведь лучше бы пытал.
— Я тебе скину адрес, где стукнемся.
Игорь сбрасывает звонок и медленно выдыхает.
— Это как-то стремно тремя мужиками переть на одну бабу, — откидываюсь назад.
— Куда лучше двумя бабами на одного мужика?
— И даже после всего этого… — устало потираю переносицу, — я уверен в том, что изменял жене… у меня сейчас будто раздвоение какое-то…
— Так и есть. У тебя сейчас две реальности, Матвей. В одной ты мачо, во второй…
— Жалкое чмо, — перевожу взгляд на дорогу.
— Драматизируешь.
— А кто я? — хмыкаю.
—
Перламутровая пуговица в кармане, как раскаленный кусочек железа.
И слова Игоря не успокаивают.
Я должен был заметить в этой гадине опасность. И даже не по отношению ко мне. И можно сказать, что мне отчасти повезло в том плане, что Ия могла навредить Аде и Лиле.
Убрать с дороги к желанной цели быть рядом со мной.
Передергиваю плечами.
И я без понятия, что будет дальше со мной, Адой и нашей дочерью, которым я не смогу сказать правды.
Потому что мне стыдно и мерзко. И я себя прежним уже не чувствую.
— Какова вероятность того, что ты у перламутровой пуговички не первый?
— О чем ты?
— Это может быть бизнесом, — Игорь постукивает пальцами по рулю. — Я вот дядек по кустам ловлю и убеждаю их, что никто за ними не следит, а кто-то… промывает им мозги?
— Я все еще поверить не могу, что мы на серьезных щах обсуждаем подобный бред, — потираю лоб. — Это какой-то абсурд.
— А пуговица в твоем кармане говорит об обратном.
Машина заезжает во двор жилого комплекса, паркуется у детской площадки под фонарем, который зловеще подмигивает.
— Я бы посоветовал, чтобы ты сейчас взял меня с собой…
— Дай мне сыграть в ее игру, — приглаживаю волосы. — Я хочу понять, насколько она поехала крышей.
— Сам-то ты не поедешь крышей?
— Вот и поглядим.
— Через десять минут я сам поднимусь, Матвей, — Игорь смотрит на наручные часы. — Надеюсь, кровавого месива не будет, — переводит на меня взгляд, — ты сейчас в реальности?
Глава 33. Но как?
— Матвей…
Ия повисает на моих плечах, и жалобно так всхлипывает в грудь.
А меня внутри всего переворачивает, и желудок подскакивает к глотке в желании выплеснуть желудочный сок и желчь.
— Матвей…
Она разрушила мою семью.
В голове пролетает видение, в котором я хватаю эту суку без тормозов за волосы и разбиваю ее голову о стену.
И все вокруг в крови.
И я тоже в крови.
Медленно выдыхаю и возвращаюсь в реальность, в которой ко мне жмется Ия со слезами и бормочет, что Ада убила нашего ребенка. И, конечно же, мальчика.
Черт знает, как она определила на раннем сроке мальчик это или нет, но, вероятно, я при некоторых обстоятельствах бы уверовал, что потерял сына.
— Матвей, что ты молчишь? — обхватывает лицо теплыми руками и заглядывает в глаза.