Развод. Ты пожалеешь
Шрифт:
– Он рассказал. – Вика отвечает мягко, спокойно.
Бесит.
– Неужели… - не могу сдержаться, и тут же сама себя одергиваю, не в ту степь пошла. – То есть, я хотела сказать, хорошо…
– У нас нет секретов друг от друга.
Зашибись! Прям идиллия!
Меня сейчас стошнит розовыми пони!
– Это очень хорошо для семейной жизни. – на самом деле – нет, но…я говорю это с милой улыбкой, я тоже умею быть милой. Или играть в милую.
Милую умирающую старую жену, которая
А самка упорно делает вид, что именно это – голубая мечта её юности. Выйти за стареющего ловеласа, у которого в анамнезе потрахушки с секретутками и нянчить его избалованных дочурок в пубертате.
Шикарный выбор партнёра, я считаю.
Викусику – браво!
Ковыряю салат, есть хочется, но как-то не в этой обстановке.
– Маш, как ты себя чувствуешь?
Вопрос в лоб, и задан таким тоном, переживательным, заинтересованным.
Волнуешься за меня, Стасик? Не поздновато ли?
Так, снова тормозим, Маша.
Не ругаться пришли. Не соревноваться в остроумии.
Встреча сугубо деловая.
– Спасибо, Стас, более-менее. У меня сейчас пока стабильное состояние. Но… не уверена, надолго ли.
– Я хотел… чёрт… не знаю, как сказать.
Тихонов смотрит на Вику. Она улыбается.
Ох уж эти улыбочки! Как противно. Мерзко прям.
Жесть.
На самом деле я не подозревала, что буду до такой степени его ревновать.
Это треш!
К Катюхе, кстати, я вот так вообще не ревновала!
Его Катерина была, скорее просто нелепым недоразумением, появляющимся рядом. Я не воспринимала её как соперницу.
Возможно потому, что я тогда понимала – ничего серьёзного Катерине не светит. Ну, потрахал её мой взрослый мальчик. Ну, потешил своё кобелиное эго. Почувствовал себя Наполеоном Бонапартом еще до того, как наши его погнали. Героем, в общем. Властелином одной маленькой вселенной.
Он был таким для меня. Но ему показалось мало.
Так. Тут тоже надо тормозить, а то довспоминаюсь.
Стоп.
К Кате ревности не было.
А сейчас… Сейчас есть. Сейчас у меня клокочет внутри. Разрывает.
И эту Викусю я бы с удовольствием бы порезала на лоскуты.
– Милый, я отойду ненадолго. Мария, извините, пожалуйста. – сучка идеальная! Улыбается!
А я вот, почему-то уверена, что не такая уж она идеальная! И что у неё фига за пазухой. И подводных камней там дофига.
Сколько ей? Тридцатник? Нет, меньше, лет двадцать семь вроде. Не помню, кажется, Кира мне говорила, а ей сказал Стас.
Двадцать семь. Одинокая. Детей нет. Мужей не было, почему-то я в этом уверена.
Нас, хороших баб, разбирают еще щенками – это выражение не только для мужиков работает. Если девка до двадцать пяти замуж
Но я ничего не буду говорить Стасу!
То есть, наоборот! Я скажу, еще как скажу!
Зараза такая, подлец, гондон! Я полностью одобряю твой выбор. Ты нашёл идеальную девушку. Идеальную замену меня!
– Стас…
– Маш, я не хотел говорить при Вике, но я позвонил в клинику.
– Что? – чёрт, у меня аж сердце подскочило до горла. В какую это клинику он звонил?
– Это очень известная клиника. Врачи замечательные. Главврач – Товий Сергеевич, хирург-травматолог, его вся Москва знает.
– Неужели? – не могу сдержаться, ухмыляюсь, - и чем мне поможет хирург-травматолог? Или ты собираешься мне ногу сломать?
– Маш, я серьёзно. Я не о хирурге сейчас, о том, что клиника мировых стандартов, там отличные врачи, они стольких людей на ноги подняли…
– Стас. Станислав, я, по-моему, тебе русским языком сказала, я не хочу лечиться, я…
– Маша, я не знаю у кого ты наблюдалась, но ты ведь сама понимаешь, бывают ошибки, самые разные! Тут… тут реально поднимают на ноги…
– Что ты заладил? – уже не в состоянии себя контролировать, - На ноги, на ноги! Может, я не хочу, чтобы меня поднимали на ноги?
– Маш?
– Может, я хочу, чтобы всё быстрей закончилось?
– Машка!
– Хватит «машкать»… Хватит. Не могу. Не хочу. никаких клиник. Дайте мне уйти спокойно!
– Маш, у нас двое детей! Подумай о них!
– А ты… ты подумал о них? Обо мне подумал, когда…
– Маша… Ну, прости ты меня… Сейчас уже ничего не исправишь. Я раскаиваюсь, если бы ты знала как!
– Как? Так, что жениться собрался, да?
– Маша, если ты скажешь – я не буду.
Говорит, и смотрит на меня так серьёзно.
Боже, ну и козёл же ты, Тихонов!
Глава 32
Козёл, да. Зачем же мне тогда этот козёл так нужен, а? Что я в него вцепилась? Почему не смогла перешагнуть и идти дальше?
Два года!
Два! Долбанных! Года!
Чёрт… Просто… чёрт, чёрт, чёрт…
Ненавижу! Ненавижу до боли!
И не могу…
Просто не могу отдать!
Два года.
Я ведь на самом деле поставила эту планку. Дату.
Ему, себе. Нам. Нам, которых давно уже нет.
Просто поставила галочку в календаре.
Два года.
Если через два года ничего не изменится я его прощу.
Прощу и верну.
У нас даже с Кирюшкой был разговор. Она уже совсем взрослая. Шестнадцать вот исполнилось. Всё понимает и меня поддерживает.