Развод. Ты пожалеешь
Шрифт:
Вареньке одиннадцать, с ней тяжело временами, но тут как раз сам Тихонов помогает. Он ей всё время звонит, пишет, какие-то там у них секретики.
У нас с Кирой тоже есть секреты, которые папе знать необязательно.
Понимаю, что по детям развод в любом случае бьёт, как бы ни старалась я смягчить удар, но…
Но он был нужен этот развод. Нужен.
И мне. И Стасу.
Я хотела, чтобы он понял. Понял, что потерял! Что разрушил своими… мерзкими потребностями.
Захотел
Мне хотелось причинить ему боль в ответ на то, что сделал он. Хотелось!
Чтобы он до самой глубины, до дна прочувствовал что он натворил.
Ну, конечно, это работало только потому, что Стас на самом деле сожалел. И хотел вернуться.
Два года.
Это была моя планка.
А он…
Женюсь.
Подонок.
Руки опустились, когда услышала. Не поверила.
Я не поверила!
Он же вот только вчера, неделю назад, месяц, стоял под окнами с букетом, ждал, прислонившись к машине, смотрел как я иду мимо.
Звонил, приглашал на свидания, в рестораны, в театры.
Знал, что я откажусь и всё равно приезжал, звонил, ждал…
И вдруг – женюсь.
Когда успел-то опять, господи?
Мужики? Да когда ж вы их находите-то, а?
И как это у вас всё просто бывает. Любил, любил, а потом хоба-на, на другой женился.
Или мой Стас изначально был испорченный? Я просто много лет не замечала? Или он уверенно маскировался под приличного?
Или я опять же проиграла в своей убежденной самоуверенности?
Думала, что всегда будет пороги обивать?
Была самоуверенна тогда, в тот раз.
И сейчас облажалась.
Увы, женщины, не будьте как я. Не будьте столь самоуверенны. Не считайте, что после пятнадцати лет брака, после того как столько пройдено вместе, после всех бурь, невзгод, радостей, драм, потерь, приобретений, после того как вы почти уже вырастили детей, построили дом, посадили дерево, после всего этот мужчина уже всецело ваш и вам ничего не угрожает.
Угрожает еще как.
Они постоянно ждут. Эти наглые, нахальные самки. Ждут, когда чужой муж, жена которого почему-то всегда для них клуша, независимо как выглядит – старая кляча и клуша, курица – ждут, когда мужик чуть расслабится, раскроется и тогда можно взять его тёпленьким. Прыгнуть в теплую супружескую постель. Раздвинуть ножки для чужого кобелька и считать, что теперь ты королева бала. А жена, что жена? Как они любя говорить – жена не стенка, подвинется, да?
Угу… правда не все жены двигаются. Но это уже другая история.
И не все спокойно спускают этим сучкам их блядство.
Я вот не спустила. Катьке точно не спустила.
Да и Тихонову тоже.
Легко простить измену и предательство
Иначе я была бы не я.
Но ведь два года, это достаточный срок для всех, да?
Мне самой было его жаль, я видела, как он мучается, понимала, что он осознал, на тот момент уже больше полутора лет длилась наша эпопея.
Люди за это время успевают еще в один брак сходить и развестись. А мы…
Я ценила, что Стас вот такой. Что он реально испытывает раскаяние, боль. Это не показуха.
Он осознал.
А потом…
Женюсь, женюсь, блин… какие могут быть игрушки.
Скотина!
Как же я его опять возненавидела!
Как рыдала у Ленки своей на плече!
– Маш, а может… может ты сама к нему придешь? Скажешь, что простила?
– Как ты себе это представляешь? Я и приду? Никогда!
– Да почему нет-то?
– Да потому что он женится! Лена! Же-нит-ся! На какой-то…
– Может, на приличной?
– Слушай, Соловьева, иди отсюда, а? Иди, пока еще и тебе не досталось. Я сейчас не в ресурсе, всё.
– Ты всегда не в ресурсе. Я тебе, Михайловская, давно хотела сказать. Ты просто избалованная своим Тихоновым, ебнутая баба. Вот так. Живи с этим.
– А я живу! Живу! Ты мне что, Америку что ль, открыла? Да, я избалованная, да я ебанутая! Да! Но мне уже тридцать семь! Уже по-другому не будет. Всё! Поздняк метаться. Так что… Или такой меня принимайте, или…
– Извини, подруга. Мне вот сейчас жаль твоего Тихонова, потому что я лично уже не вывожу! Всё! Пока-пока.
– Иди, давай… Бросай… Конечно… И ты туда же.
– Ой, Маш… Ну, хватит, а? Всё!
Ленка ушла. А я как-то сразу собралась. Успокоилась.
Умылась.
И стала думать.
Представьте, это со мной иногда случается.
И додумалась я до того, что я хочу мужа вернуть.
Вот так.
Взять и вернуть.
Собственно, я и собиралась. Через два года.
Даже представляла как это будет.
Когда я соглашусь на его предложение просто выпить по чашечке кофе.
Как буду стесняться, краснеть, как на первом свидании, откажусь от сладкого, потом робко попрошу купить мне эклер.
Именно эклер. Стану его есть аккуратно, рот открывая. Чтобы у Стаса в штанах всё вскипело. Я так умею, да.
Я вообще за это время много чему научилась.
И многое поняла.
И то, что дура – это диагноз. Можно быть очень умной женщиной, и при этом абсолютной бабой-дурой. Увы.
Слишком я высокую поставила планку. Два года. Одного бы за глаза хватило. Даже полугода хватило бы. Мы уже не дети, чтобы временем разбрасываться, сколько там его осталось, правда?