Развод. Ты разрушил нас
Шрифт:
— Ее босса… — сжимаю зубы. — Сука Марченко.
— Да. Марченко Евгений Станиславович. Будут еще указания?
— Нет, Леша. Свободны.
Сижу в тачке у аэропорта и понятия не имею, что делать дальше. Я был уверен, что она поедет домой. Но то, что она даже не зашла в квартиру, даже не забрала ни единой своей вещи, — убивает.
Неожиданно я понимаю, что мне просто некуда идти.
У меня ничего нет, кроме дома. Дом без Ксюши не дом.
Но самое главное — мне незачем идти туда. Все, что я
— Куда едем, Кирилл Юрич? — спрашивает водитель.
— Поехали домой, Вань.
Тачка везет меня домой, и я заведомо знаю, что жены там нет. Дом встречает тишиной. Все запахи, звуки, вещи — все до боли знакомо.
Возле входной двери на тумбочке осталась ее помада. В ванной лежит расческа на бортике раковины. В спальне на кровати, два платья.
Скорее всего, Ксюша собиралась впопыхах.
Все бы отдал, чтобы вернуться в тот день. И тупо никуда не полететь. Остаться дома и ждать ее тут. Потом пойти в ресторан, подарить подарок. И попросить ее об ответном подарке. О том самом, который прошу у нее последние четыре года.
Но я уехал. Впустил в свою болезную голову дурные мысли, уничтожил все. Предал.
Иду в душ, быстро привожу себя в порядок, надеваю джинсы и футболку. Сажусь за руль. На сегодня я отпустил водителя. Не хочу лишних взглядов. Встраиваясь в плотный поток. До нужного места добираюсь долго. Паркуюсь, поднимаюсь в офис.
— Вы записаны к Евгению Станиславовичу? — подрывается секретарша.
— У меня пожизненный абонемент, — отвечаю и толкаю дверь.
Босс моей жены стоит у панорамного окна, оперевшись о него руками, и смотрит вниз, на открывающийся взгляду город.
— Лариса, я же сказал не беспокоить меня, — произносит устало, не оборачиваясь.
— По-всякому меня называли, но чтоб Ларисой…
Женя оборачивается, громко выдыхает при виде меня.
— Евгений Станиславович, он сам зашел! — причитает девушка.
— Иди, Ларис, — отмахивается Женя.
Когда за ней закрывается дверь, я произношу спокойно:
— Ты мне никогда не нравился.
Женя устало хмыкает и проводит рукой по лицу, стирая усталость.
— Это взаимно, Кирилл.
— Где моя жена?
— Там, где она чувствует себя в безопасности.
— Она может чувствовать себя в безопасности только дома, — парирую.
— Очевидно, нет, — хмыкает Женя.
— Я говорил тебе не приближаться к ней? — закипаю. Да, когда-то у меня состоялся разговор с этим хлыщом. — Я никогда не имел ничего против Ксюшиной работы. Но ты… В твоих взглядах всегда было слишком много личного.
— И что, Кир? — хмыкает он. — Похоже, ты больше не можешь оказывать влияние на свою жену, потому что… кажется, у тебя больше нет жены, Кир.
Делаю шаг вперед:
—
— Ты вообще слышишь себя? — Женя распахивает глаза. — Я, моя. А что она чувствует? На это насрать?
— О, ну теперь-то ты рассчитываешь утешить ее, — сука, бесит меня.
Я всегда знал, что он неровно дышит к моей жене.
— Утешу, не переживай, Кир, — кивает уверенно. — А тебе наверняка пора. Тебя заждалась секретарша.
Выходит, Ксюша успела все рассказать. Класс. Не успел ее самолет приземлиться, а она уже пообщалась со своим… боссом.
Делаю несколько шагов вперед. Я не могу это слушать, мне надо врезать этому уебку. Но ничего не происходит, потому что под руки меня держит охрана.
Секретарша Жени заламывает руки:
— Евгений Станиславович, я вызвала охрану, вы не против?
— Не против, — устало отвечает он.
— Слабак! — вспыхиваю. — Поговори со мной как мужик с мужиком.
— Тебе надо остыть Кир. И советую тебе в таком состоянии не соваться к Ксюше. Я уверен, ты уже знаешь, где она.
— Только прикоснись к ней, сука! — снова двигаюсь к нему, но меня крепко держат.
Марченко качает головой:
— Как же так, Кир? Ты мудак, да. Но ты ведь любил ее. И она тебя тоже. Как же так, Плотников? Как ты мог так глупо просрать свою семью? — спрашивает устало.
— Я верну ее, Марченко, — говорю уверенно. — Она вернется. Так что держи руки при себе.
— Боюсь, Кирилл, что у тебя ничего не выйдет.
Меня уводит охрана, и я смотрю на босса своей жены. Он растерян и расстроен. Непонимающе смотрит на меня, будто не верит, что все происходящее реально.
Еду к дому, где остановилась Ксюша. Нет, я не могу так это оставить, мне нужно поговорить с ней.
— Ксюша! — барабаню в дверь квартиры.
Она открывается не сразу и не полностью — нас разделяет цепочка.
— Уходи, Кир! — произносит устало жена.
Я плохо вижу ее. В квартире полумрак, да и большая часть лица скрыта.
— Ксюх, поехали домой! — произношу нарочито бодро, хотя мой голос трещит от боли. — Возвращайся, детка! Нахрен мне это все без тебя?
— Кирилл, не позорь меня и Женю перед соседями, — ее голос прерывается.
— Женя, Женя, блять, Женя, — психую. — А я, Ксюш? А я, девочка? Я подохну без тебя! Уже подыхаю. Маленькая, прости меня. Это была ошибка. Ну хочешь, я встану на колени перед тобой?
— Прекрати, Кир, — голос Ксюши тяжелее металла. — Я не хочу с тобой говорить или видеть тебя. Ты просто уничтожил меня. Нас. Спустил в унитаз десять лет совместной жизни. Не нужно просить прощения. То, что ты сделал, простить невозможно.
С грохотом захлопывает перед моим носом дверь.