Развод. Ты разрушил нас
Шрифт:
— Ты не будешь заниматься этим мероприятием.
— Что это значит? — ахаю. — Ты привез меня сюда ради встречи с ним!
— Я передумал.
Сцепляю зубы. Такие разговоры не ведутся в дороге, тем более Женя явно не в себе.
Молчим до самого дома. Выхожу из машины и бросаю короткое:
— Завтра поговорим, когда ты остынешь.
Захожу в подъезд и поднимаюсь на свой этаж. Возле двери в квартиру замираю, рассматривая своего гостя.
Кирилл делает шаг в мою сторону, но тормозит, будто натыкаясь на стену.
—
Глава 10
Кирилл
— Ки-и-ир, — на глазах у Ксюши слезы, она оседает на пол.
Едва успеваю подхватить ее.
— Детка, что? — у меня внутри все вибрирует. — Только скажи, кто обидел, маленькая?!
Из рук жены падает пачка документов, и они веером рассыпаются по полу.
— Врач сказал, эндометриоз — причина того, что мы не можем иметь детей.
Ксюша воет в голос, а я обхватываю ее голову и прижимаю к себе. Сердце колбасится со всей силы, того и гляди выпрыгнет из груди.
— Детка, но это же лечится? — спрашиваю нарочито бодро.
— Врач сказал, что мой случай очень запущенный, — и снова крик, всхлипы.
Ксюшу трясет, я прижимаю ее к себе.
— Я так хотела его, Кир, — буквально умывается слезами. — Я так хотела ребеночка! И что теперь?!
— Маленькая моя, не изводи себя так! У нас все получится. Есть же какие-то стимуляции? ЭКО, суррогатное материнство, в конце концов?!
Жена отстраняется и смотрит на меня шокированно:
— Хочешь, чтобы другая родила тебе? — тон ледяной.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива, Ксюш, — говорю как можно мягче, потому что понимаю: она сейчас не в себе. — Если для этого нужна суррогатная мать или ребенок из детдома — я готов пойти на это.
Ее трясет с новой силой, она силится успокоиться, но не может взять себя в руки. Все, что мне остается, это держать ее в своих объятиях и гладить по спине.
— Я не дам тебе развод, — произношу спокойно, но твердо.
Ксюша проходит в квартиру, разувается, снимает пиджак, устало вздыхает.
— Слышала?
— Слышала, — тут же отзывается жена. — Но ничего не поняла, Кирилл.
Иду за ней по пятам.
Она садится на диван и вытягивает вперед ноги, устало откидывается затылком на спинку дивана.
— Послушай, я ошибся. И не отрицаю этого. Ты должна понять
Жена поднимает голову и мажет по мне взглядом:
— Это, конечно же, оправдание измены, — произносит сухо, безжизненно.
— Если бы это было в первый раз, Ксюша… Твои постоянные задержки на работе, продолжительные, совершенно необъяснимые командировки, срывы посреди ночи. Ты пропускала семейные дни рождения, наши годовщины, важные для меня мероприятия.
— У меня такая работа! — злится.
— Какая — такая?! Ты работаешь в фирме по организации мероприятий. Ты не нейрохирург, не генерал армии, не спецагент, Ксюша! Ты, мать его, организовываешь свадьбы!
Киплю. Желчь во мне бурлит, переливается через край. Но этот разговор давно нужно было начать. Года четыре как.
— Что ты хочешь от меня сейчас, Кирилл? — поднимает руку к волосам и распускает их.
Светлой волной они осыпаются на ее плечи, и я падаю ей в ноги. Становлюсь на колени, кладу руки на бедра Ксюше.
— Давай начнем сначала? Шаг назад. Миллион шагов назад, ну пожалуйста! Давай вернемся к тому моменту, когда все пошло через жопу? Я обещаю тебе, что больше никогда не предам, не посмотрю ни на кого. Черт возьми, да я и не смотрел никогда по сторонам! Всегда была только ты.
— Это конец, Кир, — говорил отстраненно и встает.
Отходит к окну, обнимает себя за плечи. Я поднимаюсь и иду за ней, как на поводке.
— Это не конец, Ксюш. Я по-прежнему люблю тебя, ты любишь меня. Развод не выход. Возвращайся домой, мы все начнем заново. Мне не жить без тебя, малышка.
Обнимаю ее за плечи и притягиваю к себе, вдыхаю аромат ее волос, закрываю глаза.
— Прекрати воевать со мной. Это не приведет ни к чему. Сдавайся. Давай заведем ребенка, помнишь, мы хотели?
Она отшатывается от меня и смотрит влажными глазами:
— Не смей говорить мне о ребенке!
— Хорошо, давай не будем о ребенке, — тут же соглашаюсь. — Порви документы на развод, отзови Громова. Мы решим все, маленькая. Мы найдем выход.
— Конечно найдем. Я уже нашла, — кивает. — Развод — вот он, тот самый единственный возможный выход.
— Нет.
— Да.
— Нет, блять! — ору.
Делаю к ней шаг и беру лицо в руки, целую каждую слезинку, уголок рта, глаза, скулы.
— Нет… нет… — шепчу ей, не переставая.
Дрожащими руками расстегиваю пуговицы на ее рубашке, снимаю ее. Ксюша не сопротивляется, не отталкивает, и я расцениваю это как зеленый свет. Осыпаю поцелуями шею, грудь.
Толкаю Ксюшу к дивану и задираю на ней юбку. Спускаюсь ниже, целую кромку чулок, поднимаюсь выше, раздвигаю бедра еще шире. Она с шумом втягивает воздух и запускает руку мне в волосы, сжимает их, будто пытаясь вырвать. Пусть так. Пусть хоть разорвет меня в клочья, только останется рядом.