Развод. Вина Тирана
Шрифт:
– Теперь я вижу, что моя жена в надежных руках. Боялся, что она тебя склонит на свою сторону. Давайте, девочки, я вернусь быстро, - Эмир подходит ко мне и целует в щеку.
– Не раскисай, я скоро приеду.
– Ой, давай уже, романтик на кислых щах, - выпроваживает его Лиза, а я не могу понять, что вообще происходит и как на все это реагировать.
Едва за ним закрывается дверь, как Лиза убивает меня вопросом.
– Ты что, его уже простила?
Глава 16
Снежана
–
Не могу я поверить, что он действительно едет вместо меня на работу. Он ведь никогда не относился к этому серьезно, всегда считал это блажью, занятием от нечего делать. Но вчера муж очень внимательно слушал все, что я ему рассказывала. Даже делал небольшие заметки в телефоне, а раз делал заметки, значит, вникал.
Неужели в нем что-то переломилось? Неужели он начал осознавать, что натворил? Одной части мне безумно приятно. Все же умение признавать свои ошибки, желание их исправить, это очень ценно и приятно. Но вот другая часть меня искренне недовольна, не верит, опасается, ждет подвоха, и я не знаю то ли радоваться мне, то ли, наоборот, бояться.
Или что-то во мне так радуется просто потому, что я ослаблена из-за болезни? Ну, там, мозг отключается, организм перенаправляет все ресурсы только на выживание. Не знаю.
Не понимаю себя, не понимаю своих желаний, не понимаю своих чувств. Искренне запуталась.
Но вот сейчас, смотря на то, как Эмир надевает пальто, как смотрит на меня, как тяжело вздыхает, почему-то на сердце теплеет, а на лице появляется довольная улыбка. Пытаюсь сдержать ее, но не могу.
– Снежан, мы ведь все с тобой обсудили, - не застегиваясь, Эмир подходит ко мне и берет за плечи.
Даже сквозь теплое синтипоновое одеяло, чувствую его хватку.
– Ты посмотри, у тебя до сих пор температура. И довольно высокая. Ты кутаешься в одеяло, не можешь из него носа высунуть. Вот куда ты собралась? Легче? Тебе не легче. То, что ты встала героически, не значит, что все в норме, - недовольно ворчит на меня, а мне снова становится приятно.
Ну точно сошла с ума.
– Но ты ведь… это… Эмир, мне неудобно. У тебя своей работы полно. Зачем?
– тихо скулю, надеюсь, что проникнется и перестанет творить эту ерунду.
Ну, правда, оно того не стоит первый раз, что ли, болею? Ладно, да, я не болею, практически. Та температура и то вялое состояние, которое у меня обычно бывает, вполне себе вяжется с работой. Но все равно.
– Ты моя жена. О чем ты вообще говоришь? Снежана, это не обсуждается. Слышишь, меня? Не обсуждается. Я все тебе сказал. Отдыхай, и не забудь принять лекарства, пока меня не будет.
Да что же он творит? У меня от его заботы сейчас неправильные установки в голове установятся, как вредоносный вирус,
– Я не шучу, проверю и только попробуй смыть в унитаз. Накажу, - еще и пальцем грозит.
– Это твое здоровье. Ты должна быть здоровой. Даже если не ради меня, не ради детей, то хотя бы ради себя. Ты даже со мной поспорить не в состоянии, посмотри. У тебя сил ни на что не хватает. Куда ты собралась? Родная моя, прошу тебя, вернись в постель и отдыхай.
– Но, - дальше договорить не успеваю, он останавливает меня, кладет палец на губы.
Есть в этом жесте что-то такое родное, немного интимное. Вот зачем он это делает?
– Тшшш, не надо. Я все уже сказал. Пожалуйста, хотя бы ради себя, прояви хоть немного эгоизма. Расслабься и лежи в постели. Удовольствия не получишь, но хотя бы отдохнешь, наберешься сил и быстрее сможешь вернуться к своим цветочным делам.
Последние слова он говорит так что хочется стукнуть его, но он прав, сейчас нет сил даже на это.
– Ну что, мы договорились?
– киваю ему.
– Вот и умница. Все, я поехал, а ты возвращайся в постель и пей лекарство, - отчитав меня, как маленькую, целует в щеку, и быстро обувшись, не давая мне опомниться, выходит из дома.
И только когда хлопает дверь, я вспоминаю, что еще хотела сказать.
– Пальто застегни, тоже ведь простудишься...
– говорю в пустоту, сама не знаю кому.
Эмир
– Доброе утро, Эмир Адамович, вы решили сделать для Снежаны Игоревны подарок?
– едва переступаю порог цветочного магазина, ко мне подходит Вероника.
Если мне не изменяет память, эта девочка, ее правая рука, но могу и ошибаться. Да, смотрю сейчас на нее и понимаю, эта в случае чего мужиков никуда не пошлет и будет только виновато опускать глаза в пол, когда придет партия некачественных цветов и Снежка спросит «ну как так получилось?».
Как же это все не вовремя. Мне надо успеть разобраться с делами, чтобы как можно скорее вся эта эпопея закончилась, но я не могу оставить жену в такой момент без поддержки. Вспомню юность, когда спал по три часа. В конце концов, сам в этом виноват, теперь самому и исправлять.
– Как там Снежана Игоревна, как она себя чувствует? Вы ее держите дома. Я, конечно, хочу, чтобы она поскорее вышла на работу, раз она не пришла и обещала помощника, значит, серьезно заболела. Правда, зная ее характер, чуть полегче и сразу вырвется на работу, а это не дело. Пусть восстанавливается, мы сделаем все от себя возможное, чтобы выйти с минимальными потерями.
Обнимая себя за плечи, говорит девушка, и я понимаю, насколько ей важно, чтобы и Снежка поправилась, и чтобы была здесь. Девушка мечется меж двух желаний и не знает, что лучше, но все же, поступает по совести. Если заболела, значит, заболела. Похвально.