Разводимся! Моя на тридцать дней
Шрифт:
– Ты едешь со мной, - одной рукой продолжаю обнимать строптивую супругу, а второй распахиваю дверь мерса, и небо грохочет в унисон.
– Прекрати командовать, я не твоя жена, - наступает мне на ногу каблуком, но я не ослабляю хватки.
– Моя… - бережно усаживаю ее в машину, пряча от накрапывающего дождя, - на тридцать дней.
«И на всю жизнь», - добавляю мысленно, падая за руль.
Глава 17
Ксюша
– Я пр-росто з-заберу оставш-шиеся вещи, - трясусь от осенней сырости и холодного ветра, который пробирает
Хочу подняться в спальню, сбросить с себя покрытую моросью дождя одежду и забраться под одеяло. Я невероятная мерзлячка - даже в разгар лета сплю под пледом. Мэт давно изучил мои привычки, так что включает отопление с первыми признаками похолодания, чтобы прогреть большой дом. Сам при этом терпит жару (в его восприятии) и ходит в футболках, а порой шутит, что меня надо откормить, чтобы я поправилась и не дрожала на сквозняках.
– Ты просто идешь в ванную и принимаешь горячий душ, - громыхает за спиной одновременно с раскатом грома. Сумасшедший ливень шумит на улице, и мне не хочется туда возвращаться.
Дергаюсь, но на мои плечи тут же ложатся мужские ладони. Фиксируют все тело, почти не прилагая усилий. Согревают лучше отопления и самого плотного, шерстяного одеяла. Лишь на душе по-прежнему мороз.
Мэт снимает с меня короткую спортивную куртку, небрежно отбрасывает ее в сторону, чтобы тут же перехватить меня и прокрутить вокруг оси.
– Почему ты ведешь себя так, будто между нами ничего не произошло? Будто приехали мы не от бракоразводного юриста, а, допустим, с романтического свидания… Того самого, которое могло случиться, но сорвалось. Помнишь, почему?
Запрокидываю голову, чтобы посмотреть в его глаза. Бездонные, темно-синие, с грязными рваными кляксами на радужке, как тучи на грозовом небе. В глубине зрачков поселилась тоска. На секунду мне становится жалко до слез… Его. Себя. Нашего малыша, которого мы так хотели… Или это была только моя мечта? Которой я задолбала любимого мужа и довела до измены.
Вздрогнув, отгоняю от себя эти мысли. Такими темпами я начну оправдывать предателя и себя винить.
Но все-таки… Как же уютно в его объятиях! Словно я после изнурительного путешествия вернулась к родному очагу. Уставшая, голодная, а теперь хочу пригреться и отдохнуть… А потом опять получить нож в спину. Нет уж, изменщиков не прощают.
– Потому что меня подставили, малыш, - ласково произносит Мэт и подталкивает меня к двери в ванную комнату. – Я понимаю, что ты не веришь мне. Со стороны все выглядит неоднозначно и не в мою пользу, но я докажу тебе, что я не виноват.
– Ты же согласился на развод? Опять солгал мне? Сколько можно… - разочарованно постанываю. – Отпусти меня.
– Кхм, да, но… - Мэт запинается, отводит взгляд. – Ты ведь сама просила разойтись по-человечески. Юрист сегодня озвучил условия, мы на них согласились. Пройдет месяц и… - выдыхает: - и все.
– И я свободна? – прищуриваюсь.
– М-гу, - мычит неопределенно. – Но об этом потом! Ты дрожишь. Набери себе ванну, переоденься. На крючке по-прежнему висит твой халат, в шкафчиках лежат твои полотенца, на полках - выставка твоих шампуней.
– Или ты хочешь заболеть?
– Мне нельзя сейчас болеть, - забыв все свои обиды, импульсивно обнимаю живот.
Ловлю на себе внимательный, недоуменный взгляд Мэта и, пока он ничего не заподозрил, прячусь за дверью. Мне и правда не помешает теплая ванна с магниевой солью. Регулирую температуру, выбираю по запаху эфирные масла, от которых не тошнит, а, наоборот, становится легче. С учетом моего нового состояния подготовка занимает больше времени. Расслабившись и потеряв над собой контроль, я нежусь в мягкой, ароматной воде. Как в старые добрые времена, будто все как прежде и мне некуда спешить. Я дома.
Когда я кутаюсь в махровый халат и выглядываю в коридор, то слышу, как Мэт шумит на кухне. Крадусь на запахи еды, пытаюсь подавить урчание в желудке, но сдаюсь, ведь на столе меня ждет горячий чай и ужин.
Все в точности, как раньше. Только мы с мужем теперь чужие.
– Фу, овсянка, - забывшись, выпаливаю и привередливо морщу нос.
– Не капризничай, - бархатно смеется Мэт, разворачиваясь ко мне. Ставит пиалу с запеченным яблоком, добавляет молоко в мой чай. Оценивает ужин и удовлетворенно кивает. – Ты на диете. Стол номер два, - простреливает меня нарочито строгим взглядом.
– Думаешь, я не вижу, что с тобой? – одной фразой припечатывает меня к стулу.
– Что? – сипло выжимаю из себя, и ладонь невольно опускается на живот.
Я только успокоилась, но муж опять заставляет меня волноваться. Что если он узнает? Тогда точно не даст мне развод.
«Имущество делить легче, чем детей», - вспоминаются слова юриста.
Я своего малыша никому не отдам, а Мэт… пусть на стороне наследника воспитывает.
– У тебя тошнота, нет аппетита и болит живот. Судя по твоей позе, даже сейчас, - жестом указывает вниз, и я одергиваю руку. Ерзаю на стуле, двигаюсь ближе к столу, чтобы скрыть свой секрет, хотя по мне и так пока ничего не видно.
– Опять гастрит обострился?
Чувствую, как по телу прокатывается волна облегчения. На секунду прикрываю глаза, тихонько выдыхаю и хватаю ложку, чтобы занять трясущиеся пальцы
– Угу, - ковыряю вязкую, неаппетитную кашу и боюсь поднять глаза на мужа. – На нервной почве, - бросаю с налетом обиды.
Мэт садится напротив с большой чашкой кофе. Ничего не ест, лишь внимательно следит за мной и изредка делает глоток.
Нехотя пробую овсянку – и… к моему искреннему удивлению, мне нравится. Да и чай с молоком на вкус вполне сносный. Наверное, я очень проголодалась за день. Не замечаю, как моя тарелка становится пустой. На смену приятной сытости приходит легкая тошнота, и я отстраняюсь от стола.
Оказывается, в беременности есть свои нюансы, особенно, когда тщательно пытаешься ее скрыть.
– Ксюша, я предлагаю следующее… - дождавшись, пока я доем, Мэт отставляют кружку, а сам подается вперед. Не вплотную, но достаточно близко для того чтобы я уловила его запах, а моя внутренняя кошка замурлыкала. Мысленно приказываю ей: «Брысь!» - и принимаю отстраненный вид.
– Что же? – уточняю без интереса, при этом нетерпеливо покачиваю ногой. Случайно задеваю Мэта под столом, вспыхиваю и замираю.