Разводимся! Моя на тридцать дней
Шрифт:
Пальцами сжимаю ткань знакомой текстуры и кофейного цвета. Хмыкнув, обхожу мужика, изучаю его одежду. Пытаюсь убедить себя, что мне показалось, но цепляюсь за заплатки на локтях. Те самые, к которым я всегда относился скептически, но Ксюше нравилось все необычное. Поддался я ее вкусу лишь единожды… На нашей свадьбе.
– Мадам отдала, - отзывается горе-джентльмен в моем костюме.
– Сказала, что это мусор, который испортил ей жизнь, - разводит руками, в одной из которых я замечаю пакет.
Выхватываю нагло, перебираю его содержимое. Среди чехлов вижу костюмные
– Вот как, - бросаю разочарованно и зыркаю на мужика: - Снимай!
– Презенты нельзя передаривать, тем более, если они от такой милой мадам, - упрямится он, отступая назад.
– Эта мадам – моя законная жена. Пока что, - крепче сжимаю пакет, будто от него сейчас зависит мое будущее.
– А это, млять, наши свадебные наряды, - рычу, указывая пальцем на пиджак, а он отдаляется от меня вместе с новым хозяином.
– Так что давай договариваться, - произношу спокойнее.
Возвращаюсь к машине, достаю бумажник из бардачка, отсчитываю купюры.
– Сюда иди, - зову мужика, перекрикивая шум дождя. Взмахиваю купюрами, как будто наживку бросаю. И это работает.
– Жена – это святое, - философствует он, осторожно приближаясь ко мне. По пути стягивает с себя пиджак, однако отдавать не спешит. – Только мадам плакала, - косится на деньги, и я добавляю еще пару бумажек. Кажется, я сам костюм в бутике дешевле покупал. – А у хорошего мужа жена должна улыбаться, - нахально подытоживает он.
Выхватывает деньги, кидает мне недостающую часть костюма – и сбегает огородами, пока я не передумал.
– Козел, - выплевываю, скрываясь в салоне. – Но прав…
От сырости и холода зуб на зуб не попадает. Вода стекает с одежды на сиденье, чавкает под задницей. С улицы залетают косые струи дождя. Бросаю спасенный пакет на пассажирское кресло, захлопываю дверь, врубаю печку. Но ни хрена не помогает.
Правда, совсем скоро я забываю о дискомфорте. И прекращаю вообще что-либо чувствовать.
Ровно в тот момент, когда переступаю порог дома, прямо в грязной обуви прохожусь по комнатам… и не нахожу свою жену.
Вместо Ксюши – открытый ноутбук на столе, мой паспорт и ее обручальное кольцо поверх разворота со штампом о браке.
– Нет, это шутка какая-то, - потираю ноющие виски, падаю на стул, замочив и его. Уставившись в экран, некоторое время пялюсь на страницу официального сайта. На личную учетную запись, на мои данные, которые вводил точно не я, и… – В смысле, мое заявление на развод принято? Да черт, Ксюша!
Проклинаю тот день, когда оставил жене все свои пароли. Мне казалось это правильной идеей, ведь супругам нечего скрывать друг от друга. Ксюша, в свою очередь, тоже всегда была честна со мной. Кто же знал, что мое доверие обернется катастрофой – и спустя три года пусть не идеальной, но вполне счастливой семейной жизни любимая супруга отправит в ЗАГС сразу два заявления, приняв роковое решение за нас обоих.
Наспех переодеваюсь, бросив мокрые вещи в кучу одежды, выпотрошенной из шкафов. Ксю специально
– Как же так!
Забираю с собой паспорт, чтобы им нельзя было больше воспользоваться без моего ведома. Хотя самое страшное уже сделано. Поднимаю Ксюшино колечко и, подумав, вешаю себе на цепочку, рядом с крестом. Придет время, когда я верну его на безымянный пальчик жены, где ему самое место, и не позволю больше снять.
Обязательно все так и будет, но... сначала надо ее поймать.
– Рома, привет, передай трубку Каролине, вопрос есть, - выпаливаю сразу, как только слышу ленивое «алло» Царева, босса Ксюши и моего друга. К постороннему мужику я бы красавицу-жену работать не отпустил, а этот безопасен, потому что безумно влюблен и глубоко женат.
– Что-то срочное? Мелкая отдыхает, - говорит о своей супруге. – Нам рожать скоро. И чем ближе день икс, тем больше времени она проводит в спячке. Как медведица зимой, - подшучивает над ней по-доброму, а на фоне звучит недовольный шепот. – Боюсь, так и роды проспит.
В динамике что-то шелестит и постукивает, после чего раздается смущенный женский голос:
– Не обращай внимания, он дошутится у меня… Уф-ф. Подожди, я сяду, - тяжело вздыхает и ойкает: - Ром, ну не к тебе на колени, отпусти. Не мешай говорить, - приглушенно фырчит, видимо, прикрыв телефон рукой и думая, что я ничего не слышу. С улыбой дожидаюсь, когда закончатся препирательства супругов Царевых, а Каролина обратится ко мне четко и громко: - Так, слушаю. О чем ты хотел спросить?
– Скажи честно, Ксюша к вам поехала? – бросаю без приветствия.
– Что? Н-нет, - заикается удивленно. – А что случилось?
– Она точно не у вас? – допытываюсь настойчиво. – Ты стала ее лучшей подругой. Кроме тебя, Ксю и не общается почти ни с кем. Если она где-то рядом, но не хочет со мной говорить, то хотя бы намекни, прошу тебя. Я волнуюсь.
– Ее правда здесь нет! Я не лгу! – восклицает.
– Мы в этом месяце вообще не встречались. Созванивались иногда, но Ксюша какой-то отстраненной была, почти ничего не рассказывала по телефону, звала в кафе, а я так и не выбралась... Рома прав: я стала ленивой, не могу долго гулять и почти из дома не выхожу. Сил нет ждать, когда малыш появится на свет, - вздыхает протяжно, однако ее жалобы адресованы не мне, а мужу.
Пока Рома, судя по шорохам и звукам, утешает свою беременную «мелкую», я машинально тяну:
– Хм-м, где она может быть…
– Поссорились? – переключается на меня Каролина. – Вы регулярно ругаетесь, - резонно отмечает. Но даже не догадывается, насколько все серьезно в этот раз... – Знаешь, меня когда Ромка обижает, я сестре или маме жалуюсь. Могу, конечно, и папе, но тогда вдовой останусь, - хихикает, намеренно провоцируя мужа, и тот реагирует незамедлительно.
– Кто тебя обижает, скажешь тоже, - бурчит друг, а Каролина заливисто смеется.