Развоплощенный 3
Шрифт:
— Пол, поймите, я так никогда не вырвусь из Сан-Франциско, всегда будут неотложные дела, требующие моего присутствия.
Куда лечу и зачем, даже сам не понимаю. Или совсем зазвездился, или таким путём пытаюсь свалить от нарастающей ответственности. У меня есть одна черта — я слабый руководитель, зато прекрасный (хоть и бестолковый) диктатор. А нашему хозяйству нужен такой профессионал, как Вермонт, причём без висящего над душой надзирателя. Даже в завещании я отписал всё ему (за исключением долей Джорджа и Джимми). Тем более, что после четверти века бомжевания как-то сложно получается грамотно социализироваться. А вот повоевать я готов, в крайнем случае попутешествовать.
Ну
— Александр Эпиктетович, благодарю вас за адреса и рекомендательные письма, — всё-таки и в Европе, а если понадобится, то и в России нужны люди, которые нас примут по протекции Оларовского.
— Ну, что вы, Андрей Алексеевич. Это самое малое чем могу помочь вам в поездке. Тем более, что благодаря вашим разъяснениям в нашем МИДе успокоились и со стороны наблюдают за судьбой северных Курильских островов. И в разворачивающуюся гонку вооружений на Тихом Океане рекомендуют правительству зря не лезть. Кстати, советую взять тёплую одежду в дорогу. Это здесь уже тепло, а в центральных территориях Америки может и снег лежать. На перевалах так уж точно.
Подсказка оказалась к месту — на перевалах действительно пришлось вылезать из поезда, чтобы помочь освободить путь от снежных заносов. Да что там «помочь», это мы и расчищали, ибо остальные пассажиры какие-то задохлики по сравнению с нами.
— Андре, ты же сам атлетикой занимаешься регулярно, и нас с Джимом раскачал, — моё слово уже у многих на устах, во как, — и бойцы вон какие сильные и крепкие.
— А, что, Джордж, помогли людям и со здоровьем и материально подсобили.
Пока наши парни довольны судьбой, всё-таки и жалованье хорошее идёт (есть что родным посылать) и кормят их от пуза, и при деле. «Slow drive — muzzle wide!», что ни говори. Ещё и грамотность намного повысилась, плюс на двух-трёх языках бельмесают. Аглицкий от рождения, русский по условию контракта, а немецкий или французский по желанию. А так как не все из англосаксов, то ещё и знание родного языка имеется. Даже сербы есть (и в отряде, и двое с нами) — будут нашими переводчиками в Черногории. Правда черногорский князь Никола Петрович вроде русский знает, но нам же не с ним общаться. Он на девять лет меня старше, если я правильно с возрастом Бабуна определился. Так я ему личный подарок везу с пятью нулями на бумажке. Лишним не будет, поди.
Это только кажется, что на поезде красотень и быстротень, фигу с маслом. В дороге всякое случается, один раз даже недобитые бизоны попались. Слава богу, что стадо маленькое и не выпендривалось, иначе бедолаг из будущей Красной книги покрошили бы. Где-то на горизонте и дельфи… индейцев видели, конных. Так на горизонте они и остались, а потом за горизонт спрятались. Одна незадача — никаких бандосов на нас не напало, а то бы мы им показали, если бы они нас догнали.
Кстати, посмотрел на великую американскую реку Миссисипи, которая разделяет Штаты на две части. Наша западная половина — горная, а зловредного Востока — гораздо равниннее. Поэтому с нашей стороны куча «территорий», где население, несмотря на большую площадь земель, совсем маленькое. Вот их в полноценные штаты и не принимают.
В
Послание я передал, конечно, но «на недельку задержаться» отказался, объяснив что еду помогать черногорцам освободиться от турецкого засилья. Причина уважительная, поэтому даже решить вопрос с рейсом на пакетботе помогли.
— Уважаемый мистер Изборски, прошу вас нас навестить, когда с войны вернётесь. Уж очень правильный город внутри города вы создали и правильно работу на своих предприятиях организовали. Хочу вас подробно порасспрашивать об этом.
— Хорошо, уважаемый, я обязательно посещу вас на обратном пути. Тогда можно будет и на недельку задержаться, — улыбаюсь, как всегда, от всей души.
И всё-таки задержаться пришлось, а заодно и мои личные планы сломались напрочь. Демократы и республиканцы договорились как раз, даже сообщили об этом в прессе, но… В общем, всё по порядку. Не знаю, как в реальной Истории, но в нашем варианте начался такой пердимонокль. Республиканцы выводят войска из трёх штатов и в каждом из них (после вывода армии) происходит переголосование. Пока добирались, в Луизиане всё провели и Хейс получил 8 голосов выборщиков, которые потерял Тилден. Вроде всё, как договорились, но никак не уходят войска из Южной Каролины. Мол, погода нелётная, море штормовое, а по земле грязно. Вы переголосуйте за республиканца, а мы уйдём как только распогодится.
— Эндрю, друже, давай-ка собирайся обратно во Фриско, — давит Джордж, — сейчас может пойти что-нибудь не так и снова начнётся гражданская война. Все возбуждены нарушениями и давлением армии. На Балканах мы и без тебя повоюем, а ты здесь нужнее. Иначе янки и до Калифорнии доберутся и тогда всё потеряем, чего достигли за это время.
— Джордж, но что я лично могу? — пытаюсь отвертеться от вроде бы здравого смысла, — один дополнительный карабин погоды не сделает.
— Ты наш флаг и в Северной Калифорнии это все понимают. Даже губернатор к тебе прислушивается. А без знамени придёт крах, никто не рискнёт защищать нажитое. Тем более, что сейчас «проснётся» Клондайк и в Сан-Франциско нужен будет строгий и крепкий духом человек, чтобы всё контролировать.
Партнёр, по большому счёту прав, явно неудачный момент мной выбран для длительного «отпуска». Поэтому, хорошенько пораскладывав спички, я наступил себе на горло и снова надел хомут на шею. Отряд отбыл в Европу без меня, правда остался Джимми, которого обязали присматривать за мной. Так что мы на пару провели недельку в Филадельфии, следили за новостями о выборах и даже общались с главой квакерского движения.
— Мистер Изборски, у вас очень удачно для работников составлено расписание, но как вы вписываетесь в финансовый баланс? Это же очень большие расходы получаются.
— Не совсем так, если хотите можем проанализировать. Например, обычный ткач, работает шесть дней в неделю по 12–14 часов. За это время он производит, допустим, 84 единицы продукции. Мой ткач за сорок рабочих часов в такую же неделю выпускает 80 единиц продукции.
— Но так же не может быть, сэр, согласитесь.
— При моём подходе, как владельца ткацкой фабрики, всё может быть. Дело в том, что я вкладываю средства в инновации оборудования. Мои станки дорого обошлись, зато дают в два раза больше ткани за смену.