Развратный ангел и последнее слово техники
Шрифт:
Тут из коридора послышалось такой громкости шаги, будто это мамонт шел, не меньше.
– Ну вот, доигрались, – Сариэль демонстративно приложил ко лбу руку, и именно в такой позе его застал еще один вошедший чувак, огромный такой. С бровью. Одной. Но большой.
– Время ритуала, – он обвел всех присутствующих грозным взглядом и остановился на мне. – А это еще что такое?
Я пожала плечами и не придумала ничего умнее чем вызывающе сложить руки на груди и заявить преспокойным голосом:
–
========== Часть 26 ==========
Комментарий к
И я вернулась к этому, когда уже совсем не рассчитывала возвращаться.
Сразу говорю, что меня накрыло полностью и основательно так.
И еще я выяснила, что дежурство – это прекрасное время, чтоб писать упоротые главы.
И короче, возрадуйтесь те, кто донимал меня по поводу этого фика все это время, ибо я здорово воздам вам по желаниям вашим. (Кстати, чтоб вспомнить, о чем речь, лично мне пришлось пролистать пять последних глав).
Таки поехали.
На этом моменте бровь новоявленного амбала приняла форму затейливой закорючки, и сразу же после этого действа воцарилась прямо-таки звенящая тишина, которая нарушена была самым прямо-таки неожиданным образом.
– О, посланница господа на небе и на земле всюду несет его волю нам, недостойным! Падем же ниц перед ее ослепительным величием и благородством! – истерически взвыл Бефор, у которого, видимо, от безысходности крышу-то подснесло, и первый же, увлекая за собой явно не вникающую в его махинации Маху, «пал». «Ниц».
То есть практически раком встал перед моим величием и благородством.
Сариэль немного помялся в раздумьях, раскачиваясь от нерешительности с пятки на носок, а потом тоже стремительно хлопнулся в позу раком, не убирая серьезного вида. Но даже не смотря на это, он все равно на секунду напомнил мне прежнего ангела-раздолбая в мятой клетчатой рубашке.
Чувак с бровью, все еще походившей, на так ненавистную мне синусоиду, озадаченно икнул и довершил всю картину своим актом преклонения пред моим величием и всеми его прилагающимися.
Я, твердо пытаясь перебороть рвущийся наружу истеричный смех, не совсем соответствующей моей, в сущности, плачевной ситуации, порывалась сообразить что-нибудь умное, но прекрасная помощница и просто новогодняя гирлянда была полна мрачной решимости обломать минуту моей славы своим черным языком.
– Вообще-то, она не… – зашипела Маха, силясь вывернуться из-под руки ангела, чтобы пролить бодрящий свет истины на данный курьез.
Но только ей этого не дали, потому что в свете истины никакого треша нет.
– О, дозвольте мне полобызать ваше святейшее существо, великолепная!– с жаром воскликнул Бефор и повис на моих коленях, аж булькая от энтузиазма. – Чмаф! Чмаф!
– Лобызать будешь где-нибудь в другом месте, – возмущенно
– Да вы, сударь, и думать о нем забыли, пока тут одаривали всех слепительными лучами своего величия. Короче говоря, меньше надо было икалом щелкать.
Может быть, эта перепалка и продолжалась бы дальше, потому что тема была для всех нас прямо-таки горяченькая, но продолжение потасовки предотвратило появление еще одной фигуры на нашей чумовой шахматной доске.
Все из того же пресловутого коридора вынырнул высокий такой ангел с индифферентной миной и моноклем в правом глазу, – у них еще сих со зрением проблемы есть? Тоже мне, совершенные существа, – и скучным голосом начал зачитывать, обращаясь, видимо, бровастому амбалу, потому что он тут самый понтовый был:
– Государь, светлейший князь… чтоб вас за ногу карась… – немного подумав, удовлетворенно добавил он, воззрившись на воцарившийся бардак. – О! Картина: в ожиданиях клизмы? – резко оживился ангел, даже крылья встрепенулись.
– Сомкни уста свои, Азраэль, балбес ты эдакий! – грозно рыкнул светлейший князь, – и преклонись пред пророком господа нашего.
Азраэль пожал плечами, мол, надо так надо, и, просто лучась адекватностью, эффектно опустился на левое колено.
– Ах, простите, откуда мне было знать о нашей… гостье, – он как-то чересчур выразительно приподнял брови, прямо-таки заговорщически сверкая своим моноклем.
– И… И че мне делать? – глупо спросила я, разводя руками над всем этим безобразием.
– Истину неси, – сквозь зубы прошипел Бефор.
– Да никакая она ничего! – вознегодовала Маха, от волнения даже запамятовав, видимо, как предложения строить; она вообще была вся растрепанная и какая-то жутко красномордая.
– Заткнись, ибо я крышую территорию сию, – и по совместительству восхитительно копирую голос грозного амбала и очень громко топаю ногой – В общем, ритуал отменяется.
Бефор сделал престрашное лицо, я заподозрила, что ляпнула не совсем то, чего бы мог от меня ожидать единобровый, и быстро поправилась.
– То есть, переносится. На неопределенный срок!
– Но почему?! – сию же секунду возопил он, и учитывая его положение, возмущение получилось очень глухим, как рев раненного бизона, и оттого еще более ужасающим.
– Пути господни неисповедимы, светлейший, – сладким голосом заверил тут же Азраэль.
– Верно, – тут же очень покорно согласился амбал и вскочил, громыхая доспехами, – пойду сделаю все соответствующие распоряжения!
Окинув свои новоприобретеные владения царским взглядом и сочтя, что лишних лиц в округе больше нет, нашла уместным приступить к карательным операциями.