Разящий клинок

Кэмерон Майлз

— Вы взрослеете, милочка? Рыцари все равно приедут ради вас, а не ради леди Мэри или любой другой из ваших девушек, какими бы хорошенькими они ни были.

— Слышала, дочь императора считается самой красивой женщиной в мире, — заметила королева.

— А я скажу, что ею она станет лишь через несколько месяцев.

— Как тебе не стыдно! — воскликнула Дезидерата и звонко чмокнула ее в щеку.

И они обе громко расхохотались.

ХАРНДОН — ЭДВАРД, ПОДМАСТЕРЬЕ

Подмастерье Эдвард, как его называли приятели, сидел

на верстаке и болтал ногами. Перед ним стояли трое более молодых парней, все старшие ученики. Больше всего его беспокоило то, что два года он ел и спал вместе с ними, проказничал, таскал из кухни пироги, боролся, то побеждая, то проигрывая, дрался на палках, купался и трудился...

А теперь они работали под его началом, и он не знал, как преодолеть возникшую между ними пропасть.

— Есть три способа, — заявил он, — мы можем отливать их, как ручные колокольчики, еще можем делать литые заготовки и растачивать их, но это ужасно долго.

Самый младший, белокурый паренек по имени Уот, которого все остальные ученики называли Герцогом из-за аристократической внешности, засмеялся.

— Ты имеешь в виду, мы будем растачивать, а ты — сидеть во дворе и думать о возвышенном?

Эдвард кое-чему да научился у мастера Пиэла: беззлобно посмотрев на Герцога, он промолчал.

— Извините! — полунасмешливо-полужалобно протянул паренек тоном, каким он обычно разговаривал с самим мастером.

— Третий способ — соорудить что-то вроде бочонка из железных прутьев и клепок, затем соединить их при помощи обручей и кузнечной сварки. — Эдвард извлек свой первый удачный образец. — Взгляните-ка сюда.

Сэм Винодел, старший из парней, недолго покрутил восьмигранную трубку в руках.

— Она же развалилась, — без обиняков объявил он.

— Она развалилась после двадцати выстрелов. Швы вышли не ахти.

Сэм скривил губы, кивнул и уточнил:

— Ты же ее с помощью оправки сделал?

Эдварду пришлось проглотить слова, готовые сорваться с языка. Ему не нравилось, когда его работу критиковали, тем более ученики. Но если он сейчас даст затрещину Сэму... Выйдет как-то не по-людски.

— Разумеется, я использовал оправку.

Парень пожал плечами, показывая, что он не хотел никого обидеть.

— Раскаленную оправку? Чтобы удержать тепло?

— Что ты имеешь в виду? — заинтересовался подмастерье.

Сэм усмехнулся.

— Во время работы я поддерживаю определенную температуру. Это ведь вполне очевидно. Тебе нужны прочные и гладкие швы как снаружи, так и изнутри, верно?

Эдвард кивнул, думая о том, как бы поскорее закончить этот разговор.

— Вообще-то швы должны быть прочными и гладкими только изнутри. Средний ученик вытащил из-за спины яблоко и принялся грызть.

— Том? — позвал подмастерье.

— Просто скажи, что нужно сделать, — откликнулся парень.

— Поделись своим мнением. Вот чем мы сейчас заняты. Пока ты простой ученик, мало кого интересует твое мнение; но чем старше становишься, тем чаще мастер советуется с тобой.

Том кивнул и снова укусил яблоко.

—

Ясно, командир. Хочешь, чтобы я спросил, я спрошу. Почему нам просто их не отлить?

Эдвард сохранил первую отлитую им форму и теперь передал ее по кругу.

— Бронза, — объявил подмастерье.

Парни охнули. Бронза стоила в двадцать раз дороже железа.

— Отольем их из железа, — предложил Том.

Некоторое время Эдвард обдумывал его идею.

— Я никогда ничего не отливал из железа. А вы?

Ученики дружно помотали головами.

— Слышал, литейный чугун весьма хрупкий, крошится, — заметил подмастерье. — Спрошу у мастера Пиэла.

— Думаю, если отлить их из железа, внутри ствол будет шероховатым, а тебе нужен гладкий, — сказал Герцог.

Том доел яблоко и бросил огрызок в кузнечный горн.

Эдвард неодобрительно покачал головой.

— Давайте начнем с раскаленной оправки, — предложил он.

Парни согласились.

— Том, вы с Герцогом займитесь ею. За образец возьмите мою старую. Диаметром в один дюйм, и чтобы к концу не сужалась. Лучше сделайте сразу три.

— Из стали?

Эдвард раздраженно тряхнул головой:

— Конечно, из стали.

— При избыточном жаре она не держит форму, — не унимался Том. — А если жара будет недостаточно, чтобы поддерживать температуру внутри швов, то закончится все тем, что они приварятся к бочарным клепкам.

Теперь Эдвард начинал понимать, почему мастер Пиэл так страстно желал избавиться от Тома.

— Не закончится, если внимательно следить за температурой и разумно использовать воду или масло.

— Ну, конечно, — согласился Том тоном, говорившим: «Подожди, и увидишь, что я прав».

К концу дня у Эдварда возникло ощущение, что сто золотых леопардов мастера Смита заработать будет куда сложнее, чем он ожидал.

Вечером подмастерье переоделся в добротные вещи из шерсти и льна, прицепил отлитый из стали и сиявший, словно дамское зеркальце, баклер к поясу рядом с мечом, тоже выкованным собственноручно. Недолго покрутившись перед зеркалом госпожи Пиэл, он отправился подышать свежим воздухом. Лето шло на убыль, и темнеть начинало раньше, что немало огорчало ремесленников. Они любили долгими летними вечерами хорошенько отдохнуть, насладиться теплом заходящего солнца и вдоволь посплетничать.

Эдвард пересек площадь и подошел к своей сестре, стоявшей с четырьмя подругами. Стоило ему приблизиться, как девушки замолчали. Анна, его возлюбленная, — хотя вопрос с помолвкой до сих пор не решился, — улыбнулась ему, и он улыбнулся ей в ответ. У нее были пухлые губы и большие глаза. А кертл бордового цвета облегал фигуру плотнее, чем у большинства других девиц. На жизнь она зарабатывала шитьем и никогда не сидела без дела, обшивая через мастера Келлера, портного, рубахами и брэ добрую половину двора. Ворот и рукава ее белой полотняной сорочки украшала ажурная вышивка, однако кропотливые труды Анны ничуть не интересовали подмастерье, другое дело — ее молочно-белая грудь, выдававшаяся из-под кертла, и изгибы бедер.