Разящий клинок
Шрифт:
На капитана обрушилась сильнейшая головная боль, но он сумел обратить на них внимание Плохиша Тома.
— Они похожи на людей, которым нужен новый хозяин.
— А ты похож на собачье дерьмо, — проговорил Ранальд, взяв его за плечо.
Красный Рыцарь позорнейше выругался, заставил себя сесть прямо и возглавить атаку.
Его рыцари со всей посильной скоростью ровным строем устремились вперед и погнали фракейцев по полю Ареса. Через милю езды по траве они соединились с одетыми в красное вардариотами и неспешно поехали плечом к плечу. Лучники позади них ловили разбежавшихся лошадей. Пажей
Калли с улыбкой забрал свою лошадь у Нелл.
— Вы чё, за капитаном не поедете? — спросила она у главного лучника. Калли и Длинная Лапища стояли подле своих скакунов, но в седла не садились.
Калли смерил ее взглядом.
— Слишком молода, чтобы указывать мне.
— Мы свое дело сделали, — кивнул Длинная Лапища.
Позади них над городом, на юго-западе, садилось во всем своем багряном великолепии солнце. Когда его огнем занялись золоченые крыши базилик, фракейской пехоте пришлось выбирать: либо развернуться и угодить в тупик, либо их настигнут при отходе. Пехотинцы находились на северном краю огромного поля. Они остановились между двумя низкими округлыми холмами, которые обозначали границу древнего поля брани.
Фракейцы развернулись, поснимали с плеч аспиды — большие круглые щиты, — надели шлемы, расставили ноги и приготовились дорого продать свою жизнь. Лучники, вставшие в пятом и шестом рядах, перенатянули луки, разошлись по кустам и навели на вардариотов немногочисленные длинные стрелы.
Красный Рыцарь взирал на это с усталой покорностью. Он разделил своих ратников на два отряда под командованием сэра Йоханнеса и сэра Милуса; оба построились широкими и глубокими клиньями.
Когда облаченные в алое истриканцы перешли на галоп, лучники опустошили два их седла. Но остальные доехали почти до самых вражеских копий, после чего выстрелили по их фаланге буквально в упор — и умчались обратно, переменяя ряды с проворством, которое говорило о богатом опыте и безупречной верховой езде. Пыль улеглась, темнота уже опускалась, а две дюжины фракейцев лежали ничком в траве — но неприятель мрачно сомкнул ряды. И отступил.
Красный Рыцарь поманил к себе графа Зака.
— Я могу и повторить, — сказал тот. — Но эти фракейцы — крепкие орешки. Они вряд ли сломаются.
— Днем мы бы их одолели за час, — заметил Красный Рыцарь. — Но сейчас не день, и ничего не получится. Пусть уходят. Я не пожертвую ни одним ратником ради этой победы. И это всего-навсего пехота. Его рыцари ушли.
— Ты говоришь как сэр Йоханнес, — рассмеялась Изюминка.
— Тебе нужно научиться думать как морейцы, — сказал сэр Алкей. — Пехота — костяк его армии. А кавалерия — не «рыцари», а солдаты.
Красный Рыцарь поскреб двухдневную щетину.
— Идемте взглянем, не нашел ли Калли, чем заменить тетиву. — Он обратился к Заку: — По-твоему, лучше их атаковать?
Зак посмотрел вслед пехоте, которая отступала в сгущавшихся сумерках.
— Нет. Это глупо, — ответил он. — Вернемся в город. Ты мне заплатишь, я продам тебе коня. Мы выпьем.
Красный Рыцарь окинул взглядом своих офицеров. Он сохранил легковесный тон, хотя от усталости и тайной войны с Гармодием ему даже думать было трудно.
— По-моему, мы дошли до нужного места, — выдавил он.
Взирая
— Лакланы за Э!
Он круто развернулся к своему капитану.
— Я хочу драться! Пусть Христос отправит их души в ад...
Капитан отмахнулся от Лаклана сквозь пелену усталости.
— Присмотри за кузеном, — бросил он.
Солнце уже скрылось за горизонтом, когда Красный Рыцарь вошел в ворота Ареса во главе своего войска. Рядом ехал сэр Гэвин, сзади — половина его ратников, дальше все лучники с пажами, а следом остальные воины; шествие замыкали фургоны, где сидели женщины, и, наконец, Длинная Лапища и дюжина ветеранов с Гельфредом и разведчиками. Их приветствовали морейцы, стоявшие у ворот и вдали, на площади.
Вроде как.
Ликование было фальшивым. Многие просто молча наблюдали за их проездом, а когда процессия миновала ворота, зазвучало и недовольство.
Ворота охраняла стража, которая была вооружена топорами с длинными рукоятями и в напряженном молчании следила за продвижением наемников.
— Тебя оценивают, брат, — обронил Гэвин.
— Я знавал лучшие дни. Это бедро меня доконает. Надо было прикончить герцога, будь он трижды проклят. — Красный Рыцарь смерил взглядом пару морейцев, которые смотрели на него с откровенным презрением. — А эти люди не любят нас за то, что мы спасли их от осады и голода.
На самом деле он видел только размытые пятна.
Плохиш Том, который ехал в следующем ряду, харкнул и сплюнул. Сэр Милус пришпорил коня, отделился от колонны и приблизился к тем двоим местным.
— Увидели что-нибудь любопытное, господа? — осведомился он.
Оба смотрели на него как на пустое место.
Сэр Милус тронул мечом одного за плечо:
— Скажи, что смешного ты видишь, и посмеемся вместе.
Красный Рыцарь придержал коня.
— Хватит! — крикнул он.
Милус развернул своего скакуна, выказывая нежелание каждым дюймом шести футов стали, а местные гадко улыбнулись за его спиной.
— Они издеваются, — пожаловался он.
— Да, — вздохнул Красный Рыцарь. — А нам, пока платят, будет начхать на их отношение.
Изюминка, ехавшая во втором ряду второго отряда, при виде очередной базилики не выдержала:
— Святые угодники! Я имею в виду их всех — наверное, тут поставлены церкви для каждого, кто поминается в святцах.
— Я и понятия не имел, — покачал головой сэр Майкл, взирая на бронзовое изваяние какого-то воина. Ему не удавалось определить, какого именно, но качество было высочайшим — статуя казалась живой. Мускулатура... страдальческая напряженность...
— Не глазей, как деревенщина, — буркнул сэр Йоханнес, но потом улыбнулся Майклу. — Я-то думал, что уж ты-то здесь побывал.
— Ни разу не был, — выдохнул сэр Майкл. — Тут даже пахнет замечательно.
— Потому что есть водопровод, — кивнул сэр Йоханнес. — Сохранился с былых времен. Видишь вон те огромные мосты? Я забыл, как они называются, но вода бежит по ним с холмов прямо в город. В иных домах повернешь краник, и потечет питьевая. А дерьмо сливается в трубы — р-раз, и нету. По крайней мере, в домах приличных.