Разящий клинок
Шрифт:
— Вы капитан ординариев? — спросил Красный Рыцарь.
— Имею честь им быть, — ответил имперский служитель. — Могу я добавить, что ваша высокая архаика весьма изысканна? Букелларии, вы сказали? Имперским вестникам придется справиться в книгах.
Он чуть кивнул женщинам, после чего отвесил уже низкий поклон и удалился в зарево факелов.
— Где поселят моих людей? — спросил Красный Рыцарь.
— Атанатские казармы были построены для тысячи солдат и в настоящее время пустуют. Поскольку их бывшие обитатели сделали неразумный выбор, имперской волей они передаются вам. Возможно,
Красный Рыцарь перехватил взгляд Изюминки и дал понять, что нуждается в ней. Он повернулся к Тоби, который был уже тут как тут, и, когда оруженосец принял его шлем с латными перчатками и заменил меч, отправил Нелл за сэром Гэвином, сэром Майклом и сэром Томасом.
— Нельзя заставлять трон ждать! — взвился начальник слуг.
— Я и не заставляю. Как можно быстрее разберусь с моими солдатами, а заодно приготовлюсь приветствовать трон — не идти же туда в полном боевом облачении. — Он улыбнулся со всей возможной любезностью. — Изюминка, присмотри, чтобы в атанатских казармах разгрузили фургоны. Ратники отвечают за поведение своих людей. — Он заметил Джона Ле Бэйлли. — Джон! Собери фургоны и составь их вместе, а животину — в стойла. Мэг... Мэг!
Швея держалась скромно, как всегда, но предстала неотразимой, когда шагнула вперед, одетая в красное сюрко поверх черного дорожного платья. Шляпа была лихо заломлена.
— Милорд герцог, — произнесла она и с тончайшей издевкой сделала реверанс.
Начальник слуг побледнел.
Красный Рыцарь невольно рассмеялся, хотя в висках пульсировала боль.
— Мэг, ты в состоянии позаботиться о штатских? Я хотел произвести тебя в капралы — возьмешься?
— За капральское жалованье? — кротко спросила она.
— Разумеется.
— Заместителем у меня будет Кайтлин, — улыбнулась Мэг.
— Посели их всех вместе. Чтобы вели себя лучше некуда.
Его солдаты отсалютовали, а Мэг опять присела в реверансе.
— Еды у нас на три дня, — негромко сообщил начальнику слуг Джон Ле Бэйлли.
Придворный чиновник облегченно выдохнул. Он повернулся к другому слуге, который выделялся белым аксельбантом на правом плече.
— Слышишь, Стефанос?
Тот козырнул.
Кисти Красного Рыцаря были упрятаны в легкие кожаные перчатки, на голове красовалась меховая шапочка с золоченой эмалевой брошью и белым страусовым пером, а в руках он держал командирский жезл. Он поклонился своим офицерам.
— Сэр Гэвин, сэр Томас, сэр Йоханнес, сэр Милус, сэр Алкей — за мной.
Тоби едва успел набросить ему на плечи горностаевый плащ, как Красный Рыцарь уже последовал за начальником слуг. Поножи капитана, его сабатоны и наручи остались лежать на земле, но спинные и нагрудные пластины он снимать не стал.
Они перешли во внутренний двор. Красный Рыцарь обратился к Черноволосому:
— Прошу прощения, капитан. Мне нужно присмотреть за моими людьми.
Черноволосый был человек не старый. Он улыбнулся, и оказалось, что зубов у него раз, два и обчелся. Ростом он был с Плохиша Тома — два великана уже оценивали друг друга. Словно соломинкой, он взмахнул топором — трехфунтовым лезвием и пятифутовым древком — и подал знак шестерым мужчинам из стоявших справа двух крайних отрядов
— Разойтись! — гаркнул Черноволосый.
Строй нордиканцев растворился, как соль в кипятке, и в освещенной факелами тьме влился в ворота своих казарм по шесть человек в ряд. Красный Рыцарь успел разглядеть дерево, покрытое неясной резьбой, узорный орнамент, исполинских драконов с разинутыми пастями, побелку и бегущих собак, но все это промелькнуло, осталось позади, а по бокам от него по трое мерно шагали шестеро верзил в длинных кольчугах, каждый ростом с Тома, Ранальда или типичного галлейского аристократа.
— Я не капитан, — сказал Черноволосый и опять улыбнулся. — Я исполняю обязанности спатариоса. Это означает...
— Меченосец! — хором перебили его сэр Майкл и Красный Рыцарь.
Они ухмыльнулись друг другу. Сэр Йоханнес закатил глаза.
— Во дворце нет других капитанов, кроме начальника слуг, — продолжил Черноволосый. — Командир нордиканцев называется ярлом. Но его убил предатель.
— Но вас-то ваши люди, конечно, зовут капитаном, — сказал придворный чин. — Не сомневаюсь, что мы придем к какой-нибудь обоюдно приемлемой...
Красный Рыцарь улыбнулся.
— Меня устроит «герцог», — сказал он.
— Герцог, значит, — усмехнулся Плохиш Том.
На троне восседала миниатюрная и ослепительно красивая молодая женщина, одетая в пурпур и золото, а ее волосы так изобиловали жемчугами, что трудно было понять, какого они цвета. Лицо скрывалось за золотистой вуалью, а облачение могло соперничать весом с доспехами Красного Рыцаря.
Он двинулся по багряному ковру, мучительно сознавая, что в его кожаной обуви застряли былинки с поля Ареса. Имперский тронный зал был задуман таким, чтобы повергать варваров в немоту, и Красному Рыцарю оказалось трудно сосредоточить взор на принцессе. Над ним на сотню футов вздымался купол с круглым хрустальным окном точно по центру, в котором сверкали далекие звезды; остальная часть свода представляла собой мозаичную картину сотворения мира — герметический артефакт, способный двигаться по ходу повествования.
Под чудо-куполом стоял имперский трон вдвое выше человеческого роста — из блестящей слоновой кости и золота с одним желто-красным неограненным рубином величиной с кулак. Этот герметический камень, находившийся высоко над балдахином, сиял изнутри и отбрасывал на принцессу яркий золотистый свет.
У подножия — тоже слоновой кости — трона сидела женщина постарше в полуночно-синих одеждах, расшитых звездами, крестами и лунными серпами. Она держала ножницы и вроде как что-то кроила — занятие, казавшееся диким среди такого великолепия.
Исполняющий обязанности камергера воздел жезл.
— Герцог Фракейский! — объявил он. — Мегас Дукас всех имперских армий, адмирал флотов, повелитель гор Красный Рыцарь!
Герцога хорошо просветили, пока он шел по дворцу, и он сегодня не собирался попирать этикет. Отважно, с усилием переставляя ноги, он достиг трона, где опустился на колено, снял меховую шапку и в полный рост простерся у ног принцессы.
Он не увидел, но она, должно быть, улыбнулась и вытянула ногу, обутую в красную туфлю.