Re: Перерождение задрота любящего жанр стратегии!
Шрифт:
Безусловно, я знал, что идёт война. На границе одни убивают других, но чёрт… Кажется, я впервые задумался о том, что и сам имею «двойные стандарты», а также свои взгляды на термин «справедливость». «Прям таки злодей»… — Хмыкнув и усмехнувшись про себя, подумал я, и выбравшись из мечтаний о горячих и страстных эльфийских телах, перевёл взгляд на заинтересованно следившую за моим настроением Зорфу.
— При… Господин, — взгляд Эд при виде моего нездорового блеска в глазах слегка помрачнел, — скажите честно, вы ведь ищите редкие для людей виды не просто так, верно? — за проницательность десять баллов. Киваю той в ответ. — Зачем вам представительницы других рас?
— А сама как думаешь… — Предложив бродяге
— Коллекция, — опустив взгляд на стол, обречённо проговорила Эдриан. — Лорд Тутлюс собирал жизни и страдания чужих молодых жён. Вы же, по-видимому, коллекционируете немного другое. Жизни Зорфов в этих краях не ценятся, оттого наигравшись с нашим видом, чьи тела по вашему приказу утопили в крови весь тракт, вы принялись за другие, не изученные вами…
Нож Августы, вплотную прильнув к горлу бродяги, вынудил молодую девицу заткнуться. Сестра едва сдерживала свой гнев и даже пустила бедняге немного крови.
— Забыла с кем говоришь, ёбаная шавка. Думаешь, если госп… — Будучи готовой свернуть зажмурившейся бедняге шею, сквозь зубы процедила сестра, вынудив меня ту прервать.
— Отпусти девчонку, — проговорил я, а после, заглянув в испуганные и уже приготовившиеся к смерти глаза, добавил: — частично она права. Я ведь действительно хочу собрать коллекцию, вот только не из чьих-то голов. — С этими словами, глядя на непонимающе глядящую на меня тройку, прокашлялся и принялся давать заднюю. И так лишнего себе позволил сболтнуть. — Хотя, ха, в принципе, головы у них всех, как бы, тоже есть… Забудь всё, что слышала Эдрина, тебе достаточно знать лишь то, что пока ты служишь мне, тебе не придётся ходить голодной и думать, где завтра достать кусок еды. Возникнут проблемы — я помогу их решить. Просто делай свою работу и сообщай нам об обстановке в городе, хорошо?
Коротко стриженная оборванка вновь взглянула на меня неким странным, полным смешанных чувств и мыслей взглядом.
— Ну что из сказанного тебе ещё не понятно? — чуть грубее переспросил я.
— Лишь то, зачем четырнадцатому принцу великой империи запоминать имя такого мусора, как я, — взглянув сначала на всё также пышущую гневом Августу, а после и на мага-целителя, едва слышно отозвалась Зорфа, а после, едва заметно откланявшись, исчезла у выхода, так и не добравшись до стойки.
Глава 35 - Внезапный финал.
От слов вчерашней Зорфы, весь последующий вечер и ночь испытывал жуткий дискомфорт. Ещё не так давно, ни одна из девушек на меня и поглядеть бы побрезговала, а сейчас, ебать копать, принц этой империи, при бабле, связях и власти, жених номер один! Бесит, что одним всё достаётся с рождения, отчего на их шею штабелями вешаются, а другим… Другие как я, чёртовы задроты, только и могут, что фапать и слушать «какие они хорошие».
А ведь раньше, фантазируя, как бы поступил, стань вдруг королём или принцем, я видел себя совершенно по-другому. Думал, появлюсь такой в тронной зале и как начну продвигать инновационные идеи о равноправии, толерантности и терпимости, а тут какая к чёрту толерантность? Да меня даже за попытку отменить рабство в своих землях лорды на вилы поднимут или и вовсе как еретика инквизиторы на костре сожгут. Спать с Зорфами нельзя — не по статусу. Рабов в наложницы тоже нельзя. За стол с теми не садись, этим руку не подавай, тем не кланяйся, веди себя как хмырь и павлином ряженным броди. Бесит блять, я же принц и по идее могу делать, что хочу и где хочу, откуда столько сраных нельзя?! Ещё эти бабы Герцогские на голову свалились, и без того мозг всякой хернёй загружен, так и эти добавят проблем.
Одно радовало с утра. В этой забытой часовни, вместе с стоявшими на коленях перед знаменем монашками я мог побыть как и раньше, таким же как и все. И пусть я не верил в бога, но отвлечься от дел и побездельничать в скромной и простой компании всяко приятнее, чем в кругу мерзких и
— Господин, кажется сегодня вы не в духе, — обратилась ко мне Катрин, что закончив утреннюю службу, принялась заворачивать в тряпки мощи, а как по мне обычные «остатки» какого-то бедного «святого» в тряпочку. Вот кому-кому, а этому покойничку, коего даже после смерти всюду тягают за собой и заставляют работать, я точно не позавидую. Ну, был он хорошим человеком, помог обществу, ну отпустите вы его уже, с хера ли он и после смерти должен делать то, до чего у большинства не доходит желание и руки?
— Да, множество проблем, уважаемая Дэримэ, — понимая, что вновь начинаю закипать, тяжко вздохнув, отозвался я.
— И не смотря на это, вы нашли в себе силы уделить нам время в совместной молитве. Это весьма похвально, ведь обычно люди из верхов предпочитают в такое время отлёживаться и отдыхать в объятиях демонов распутства и пьянства.
«Хотелось бы, да некогда».
— К сожалению, Катрин, ваша шумная и необразованная компания стала единственным местом, где я могу побыть самим собой.
— Ну что вы принц, большая часть из нас всего лишь освобождённые от рабского клейма женщины. Как можно сравнивать общение с нами и отдых, вы же учите и присматриваете за нами…
— Таков долг мужчины — присматривать за женщинами, — приобняв эту пышногрудую по талии и заметив на её щеках проступивший румянец и улыбку, впервые за сегодняшний день обрадовался своему положению и тому, что имею возможность отпускать такие пафосные речи. Каким-то образом эта грудастая простушка, с лёгкостью и без применения своего крайне сексуального тела могла подарить мне некое наслаждение, которое я, в свою очередь, всё больше утрачивал при постоянных ласках в обществе рабынь. Возможно так на мне сказывалась обыденность и лёгкость, с которой я мог приказать тем сделать что угодно, и то, что именно с этой вот особой, подобного себе я позволить не мог, вернее мог, но ебанутая на всю голову инквизиторша после подобного точно поджарила бы мои яйца на костре, а это для меня весьма весомый сдерживающий фактор.
— Скажите принц, а занятия сегодня будут? — обратилась ко мне проходившая рядом монахиня, в чьих больших и восторженных глазах я видел собственное отражение. Многие из них боготворили меня за наши занятия. Приятное чувство, но со временем радость от него слегка подзатупилась, но её с лихвой компенсировала компания Катрин. Порой мне даже начинало казаться, что главной целью старшей сестры Дэримэ являлся даже не контроль за сёстрами, а попытка через меня добиться для них более приемлемых условий. Ведь даже когда я по-настоящему глупо шутил и делал какую-то немыслимую глупость, она всё ровно мило улыбалась и никогда не делала шаг в сторону, когда я позволял себе ту приобнять. Безвольная и очень красивая кукла, с очень праведным взглядом на жизнь и полной грудью любви ко всем её окружающим. Мне не хотелось из-за своей небрежности ломать такую красоту, поэтому сам порой старался держаться от монахини подальше, хотя при этом вряд ли она не замечала тот стояк, который в этих лёгких штанах мне периодически не удавалось скрыть подручными предметами.
— Разумеется, — жестом указав по направлению к резиденции, — прямо после молитвы и приступим.
Девушки перешептывались, подсчитывали несложные математические задачки. Пока мы зацепились за плюс и минус, перейдя к трёхзначным числам. На данном этапе и этих знаний вполне хватило бы для работы в канцелярии и мэрии, но помимо математики ведь была и письменность, в которой всё было ну прям пиздец, как плохо. Как у меня, так и у этих дам, что сейчас у доски, с трудом могли прочитать обычные слоги. К сожалению, именно письменность стала для всех нас одной большой проблемой, ведь в отличии от тех же сложений и вычитаний, которые можно было практиковать при подсчёте и стирке грязного белья, овощей, уборке (многие монахини считали взмахи своей метлы) с письменностью дела обстояли куда сложнее. Там требовалось запоминать.