Re: Перерождение задрота любящего жанр стратегии!
Шрифт:
— А каким же меня рисуют другие? — пытаясь не кончить, спросил я.
— Злым, алчным, невоспитанным, садистом и бабником, что постоянно насилует девиц и даже во сне мучает их своей порочной ментальной магией. — «Было бы неплохо, конечно, но силы постоянно насиловать кого-то у меня, к сожалению нет. Тем более уж по ночам». — Но сейчас я вижу, вы очень порядочный и заботливый человек, что не оставит путника голодным и не бросит нуждающегося в беде. — В момент, когда я запустил руки под стол, загнав свой член служанки по самое горло и кончил, так неуместно проговорила про все эти хорошие качества монахиня. Взгляд её смущённых глаз опустился на талию, точно так же, как и её левая ладонь легла на место, где я ту прихватил во время падения.
— Позвольте вашу руку, — приклонившись, попросила
Медленно приблизившись, сестра обошла стол со стороны, а после, взглянув на облизывающую руки смуглую рабыню, едко произнесла:
— Голодным, значит, ты никого не оставишь. Да, братец?
Глава 30 - Герцог Бэгский.
Серой тенью бродила за мной весь день Августа, повторяя: «я голодная, я голодная». Её лёгкий троллинг, усиленный склонностью к садомазо, создавали гремучую смесь, способную полыхнуть в любой момент. Оттого после ужина, так и не насытившего инквизиторшу, мне пришлось принять в своём «главном офисе» и с использованием подручных средств (в данном случае ремня), наказать. Отхлестал худую, но оттого не менее привлекательную задницу. Ладно если бы это было наказание, но видя, как та от каждого удара радостно стонет, мне даже как-то не по себе стало. Требовалось запомнить, что этой садистке ни в коем случае нельзя было доверять доминирующую позицию, а то не дай бог прикуёт к кровати и в порыве страсти придушит своими сильными руками.
Утро следующего дня выдалось более резвым и бодрым. Договорившись со слугами и Гвинием, подобрали нашим «агнцам» подходящие для обучения комнаты, туда же отправили и первых учителей, что при виде числа учеников, которых им придётся обучать, сразу же начали кривить носы. Именно по этой причине я, в лице принца, Гвиний, как уважаемый маг и Августа в роли очень злобной инквизиторши, одним лишь своим присутствием заставили двух высокомерных стариканов от начала и до конца провести начатое ими занятие, и наверное уж лучше бы мы этого не делали. Речь монахинь, их некоторые вопросы и то, как они держались в общении с наставниками аристократами, выдавало в женщинах повадки и замашки вчерашней черни. Хоть мы и просили Катрин, чтобы та передала просьбу задавать вопросы только в крайнем случае — это не помогло. Нас раскусили, и, по-видимому, лишь из-за моего статуса те завершили свой первый и последний в моём особняке урок.
— Вы можете лишить меня положения в обществе и жизни, ваша светлость, но моего достоинства и чести вам не отнять. Чернь должна обучать чернь и точка. Желаю успехов вам в ваших начинаниях. — Максимально презрительно выделив последнее предложение, бледный как смерть и на трясущихся куриных лапках, укатил в закат последний из этих ряженных павлинов. Гвиний говорил, что эти ребята были самыми почтенными и терпеливыми в Нивграде. Однако, их «почтенность» точно такая же, как и у прошлого Карла. В течении суток мы рассылали через гонцов свои прошения, но к сожалению сарафанное радио, пущенное этими двумя пенсионерами, полностью дискредитировало все мои начинания. Всего за день каждый учёный муж города знал с кем ему придётся работать и ссылаясь на полную занятость, счёл своим долгом поддержать бойкотировавших меня учителей.
Оно и неудивительно. Жаль лишь, что я понял это слишком поздно. Знания в этом мире — деньги. На одном лишь умении хорошо считать и писать человек мог занять хорошо оплачиваемое
— Сука… — Стиснув зубы от злобы, стукнул со всей силы по стене. Думай я об этой проблеме больше и позови кого из столицы ранее, вполне возможно выиграл бы ещё пару дней для обучения этих женщин. Да и Августа, кажется, переоценила уважение окружающих к церкви. Быть может её и дам благородных кровей куда охотней принимали в столице, а тут… — Гвиний, сколько у нас времени до встречи с представителями торговых гильдий? — разминая плечи и потягиваясь, спросил я у старика, что выскользнув в коридор и проверив время на курантах, коротко доложил о трёх свободных часах.
— Что ты собрался делать? — одёрнув меня за рукав, недоумевающе спросила Августа, когда я направился в класс.
— А ты как думаешь? — отмахнувшись от той, отозвался я и во всеуслышание обратился к взволнованно начавшим шушукаться между собой монахиням:
— Так, дамочки, отставить панику, вернуть на столы листки, перья и чернила. У нас тут, как вы видели, произошли небольшие трудности. Старики в наши годы так часто страдают недержанием и, ну вы видели… — В шутливой форме описав причину ухода аристократов, вызвал в учебном классе лёгкий смешок, что чутка позволил разрядить повисшую в воздухе неловкую атмосферу.
— Все вы проделали долгий путь, некоторые ещё и со столь тяжёлой ношей, так что я не могу просто так признать свой провал по найму учителей и отпустить вас домой. — Проговорив это, выдержал неловкую паузу и вновь шутливо добавил: — Ой, кажется я уже это сделал. — Вновь лёгкий смех, но только теперь чутка громче. Выставив себя с не лучшей стороны и позволив надо мной посмеяться, я смог завоевать себе немного симпатии. В принципе, точно такой же тактики я придерживался и в любой другой онлайновой игре. Строил из себя дурочка, смеялся со всеми, шутил и как-то умудрялся даже поддерживать минимальные коммуникативные навыки. Однако, сейчас личина дурачка мне не подойдёт. За шутками последовал серьёзный тон и серьёзное объяснение происходящего. Говорил и о не желающей учить чернь знати, и о том, собственно, зачем они все были мною сюда вызваны. Без тайн, оговорок и прочего. Как мне казалось именно сейчас, когда от них после долгой дороги отказались, наступил самый лучший момент для признания. За которым и последовало моё предложение своей кандидатуры на роль учителя. Да — не опытного, да — туповатого, но того, кто будет их учить. Я предлагал им знания, получив которые и отплатив мне за доброту своей помощью, они смогут распоряжаться как захотят.
Когда я закончил, в зале повисла неловкая пауза. Женщины, не двигаясь, просто сидели и смотрели на меня. Отчего я в очередной раз в своей жизни почувствовал себя клоуном. Постыдную паузу прервал резкий хлопок в ладоши, вслед за чем ещё один и ещё. Хлопая словно на представлении, девушки взорвались овациями и выкриками: «Славься Принц Карл, Славься Император». Опять эта старая полуживая оливка, ничего не сделав, делила со мной все достижения, при чем мне казалось, что его титул выкрикивали даже чаще. Первой, кто оживил публику была та самая пышногрудая Катрин Дэримэ, что по-видимому либо крест знамя обратно тянуть не хотела, либо просто по доброте душевной выступила на моей стороне. В любом случае я не желал зла этим дамам и кажется мои мысли дошли до их чутка завешанных лапшою ушей. Да, я обязался отпустить их после отработки на все четыре стороны, но вот только помимо меня эти женщины ещё и кое-кому другому в церкви служат. Но, как говорится, есть вещи, о которых порой полезно умолчать…