Реализаты
Шрифт:
– То есть вы приравниваете любовь к вирулентности?
– переспросила Селин, откидываясь на спинку пассажирского сиденья и глядя, как Бенжи разглядывает свои металлические руки.
Голос её при этом вышел неожиданно резким и неприятным.
– Что вы!
– поспешил возразить андроид.
– Я только хотел сказать, что тот способ, которым общается с мирозданием машина, не предусматривает заселение вселенной мириадами собственных копий. Интерес для нас - это другое. И понимание - это другое.
– Что именно?
– Упаковывание приходящего внешнего в имеющемся в распоряжении
Девушка кивнула и снова слегка наклонилась вперёд:
– Вы знаете, месье Шабра, о чём говорит половина человечества при Вашем упоминании?
Бенжи поднял на неё глаза: о чём?
– О том, как в Вашу теорию упаковывания приходящего внешнего вписывается коммерческая составляющая. Для чего Вам бизнес, месье Шабра?
– А для чего он той части человечества, которая им занимается?
– улыбнулся Бенжи.
15. 2330 год. Ая.
– Похоже, Бенжи и в других вопросах тоже молодец.
Роберт легонько потрогал Мэтта за плечо, привлекая его внимание, и кивнул на свою Мору: мол, смотри. Мора тем временем была всецело поглощена собой, как меняющая кожу кобра, - медленно и величаво она обрастала фиолетовыми огнями святого Эльма.
Ая мельком глянула на брата, усмехнулась и отпустила барахтающуюся реальность: Мора в одну секунду утратила свою стеснённую величавость и в невероятном броске клацнула челюстями, - так, что сидящая на краю компании Ая одним неуловимым движением очутилась у неё внутри.
Мэтт охнул, но испугаться по-настоящему так и не успел.
Свет, ещё несколько секунд назад бегавший фиолетовыми искорками по Мориной шерсти, внезапно нырнул вниз, как уходит в глубину с тёплым океанским течением светящийся в темноте планктон, и сожравшая его сестру пасть засветилась фиолетовым изнутри.
В этом фиолетовом свечении мальчик увидел, как Ая, от внезапности упавшая было на колени, поднялась и выгнулась, глядя куда-то высоко-высоко, сквозь голову того, что поглотило её, а затем глубоко вдохнула и выдохнула вертикально вверх чем-то ослепительно-белым.
Открыв от изумления рот, Мэтт под оживлённый смешливый шёпот реализатов наблюдал, как это белое облачко в воздухе над Аиной головой зашевелилось, зашуршало и расползлось по Мориным внутренностям, буквально сгрызая её изнутри. А потом - хххшшш!!!
– и оставшееся от исполинской мориной туши фиолетовое заискрилось и превратилось в несметное количество крохотных фиолетовых мотыльков.
Ая взмахнула руками и мотыльки, вспугнутые ею, сорвались, замельтешили среди людей и рванули вверх.
Роберт притворно вздохнул:
– Эх, опять эти ваши тонкие штучки... А какая была зверюга...
– Почему 'была'? Кис-кис-кис, - позвала Ая, снова опускаясь между Мэттом и
Лукашем, и фиолетовая мотыльковая туча, перед тем, как окончательно растаять во мраке, улыбнулась сверху огромной зубастой чеширской улыбкой.
–
– спросил Лукаш.
Да, кивнула девушка, говорит.
– Он выкупает челнок, потому что хочет сюда?
– Он хочет быть свободным. А с земли своим ходом никак не выпрыгнешь. По крайней мере, именно он именно на такую высоту не прыгает.
– Кому не выпрыгнешь, а кому и не запрыгнешь, - подмигнул Роберт.
– Я уже и не помню, когда был там в последний раз.
– Да, в большом пространстве есть своя прелесть, - согласился Лукаш.
– Облака, ветра и дожди настоящие, в смысле усилий не требующие.
– Ты меня удивляешь, Лукаш, - сказала Ая.
– Сколько я себя помню, я всегда считала, что лень и реализат вещи не совместимые...
– О... Ты просто пока ещё плохо ориентируешься в особенностях мужской психики, - усмехнулся Роберт.
– Приходи к нам почаще, особенно по вечерам после ужина, и я покажу тебе, что значит настоящая лень.
Лукаш аккуратно подобрал с земли сиротливого фиолетового мотылька и посадил его на Аино плечо.
– Конечно, она плохо разбирается в людях. То-то из двадцати пяти миллиардов живущих там, на Земле, и из двух десятков местных балбесов она выбрала именно машину.
– Не говорите глупости, - отмахнулась от них обоих Ая.
– Конечно, если я и могу судить о чём-нибудь до конца, так это только о своём, о женском. И, конечно, умею я это делать до такой степени плохо, что мне даже нравится быть женщиной. Нравится настолько, что я готова повторить этот опыт в одной из следующих жизней.
Темнота затрещала и зашелестела, вновь густея и собираясь в чёрную массу: Мора, реализованная Робертом обратно, повздыхала, грузно потопталась длинным драконьим телом на вершине холма и снова свернулась вокруг сидящих в тесном круге людей огромной холодной чёрной кошкой.
Роберт с облегчением откинулся на её многометровый бок как на спинку кресла, вытянул ноги и скрестил на груди руки:
– Я тут как-то тоже думал о реинкарнации. Я вообще каждый раз о ней думаю, когда собираю какую-нибудь подобную радость против вектора рассеивания чженг-ци. Интересная выходит вещь: нам всем для подобной сборки нужно здорово потратиться. А кто потом потратится на меня? Да ещё и так, чтобы сохранить целостность энергетической тени?
– А кто тратится на то, чтобы на Земле вода в реках бежала?
– пожал плечами Лукаш.
– Или на то, чтобы замерзающие снежинки имели шестиконечную форму? В конце концов, кто заботился о том, чтобы все мы тут смогли сами о себе позаботиться?
– Странно, - сказала Ая.
– Когда ты говорил о неживом, я думала о причинах и следствиях, а когда речь зашла о нас, вспомнила о карме.
– Да просто грань между первым и вторым чётко не прорезана.
– Роберт поднял руки и где-то там, высоко над головой, потрепал Морину шерсть - словно блоха попыталась погладить кошку. Но кошка вздрогнула и замурлыкала.