Реализаты
Шрифт:
Это был самый обыкновенный сад. И вечер обещал быть самым обыкновенным: с гимнастикой после дневного сна, полдником и очередной репетицией завтрашнего новогоднего утренника.
Группа продлённого дня 'Почемучки' вошла в дневной сон как обычно - спокойно и умиротворённо, с зажатыми под мышками казёнными мишками Тэдди и тонко испаряющимся из ароматической лампы сосновым эфирным маслом.
А около трёх часов пополудни за окном начали сгущаться сумерки.
Ровно в три старший воспитатель Анна Иоановна Леницкая вошла в детскую спальню и обнаружила,
А ещё оказалось, что все окна спальни бесстрашно распахнуты, и гуляющий по спальне ветер треплет шторы и лысые замёрзшие аспарагусы.
На улице был, конечно, не открытый космос, но всё-таки положенные московскому декабрю минус двадцать и метров двадцать вниз по прямой, и по спине у Анны Иоановны забегали неприятные мурашки.
– Это что ещё за безобразие?!
– внезапно охрипшим голосом спросила она.
– Кто...
И увидела за окнами сотканное из света кружево.
– Что это за?..
Договорить она не успела, потому что это самое 'что-то' безмолвно, легко и изящно шатнулось в открытые окна и осело на кроватках детей и на ней самой крохотными сверкающими подвижными блошками.
Группа в кроватках возбуждённо зашевелилась:
– Это же звёжды! Жвёзды!
Анна Иоановна не любила ни головизор, ни навязываемые в метро выпуски городских новостей, но жить в Москве и не знать того, что Альфы больше не существует, и что реализаты с морфами теперь бродят по всей Земле, было нельзя.
Будучи воспитателем и относясь к числу людей с более или менее устойчивой психикой, она подумала, что усыпавшие спальню блёстки даже при всём желании сложно назвать психической травмой, глубоко вдохнула, медленно выдохнула и пошла закрывать откинутые настежь окна.
***
Когда окно над головой прилепившегося к наружной стене мимикрирующего морфа захлопнулось, он удовлетворённо зевнул широкой лягушачьей пастью и проворно пополз в сторону присыпанной лёгким снежком крыши.
Изменение структуры окружающего пространства тянулось впереди него и за ним широким гудящим шлейфом, вплоть до выхода вентиляционной шахты, в которую он и нырнул.
В столовой было светло и вкусно пахло булочками с корицей и полуденной запеканкой. Пока дети в спальне ловили рассыпанные им искры, шумели и одевались, морф принюхался к витающим в воздухе запахам, просочился сквозь вентиляционную решётку и соскользнул на пол.
Наэлектризованное им пространство дрожало и потрескивало, и он слегка покачал головой, расплетая настоящее и заплетая его снова, после чего сел на ближайший детский столик и приготовился встречать хозяев.
Группа выкатилась в столовую практически одновременно, вся, - возбуждённая, хохочущая, с ног до головы усыпанная рождёнными им светлячками.
– Ой!
– многолико удивилась она.
– Ты кто?
– Безымянный десятый потомок роя Хоффолла, -
46. 2330 год. Париж.
– Не бери в голову, - сказала Ая.
– Ни один реализат в здравом рассудке не способен причинить вред ни одному живому существу хотя бы по той простой причине, что слишком уж мучительны будут дошедшие потом до него отражённые чувства.
– А они точно в здравом рассудке?
Замок на двери долго не хотел срабатывать, и Бенжи даже позволил себе мысль о том, что пока их не было, местных комиссаров из DCRI угораздило сменить на нём кодировку.
– Со здравостью рассудка сложнее, - согласилась Ая.
Она сравнила набранный андроидом в очередной раз код с кодом, находящимся в памяти замка, и принудительно скоммутировала управляющее замком напряжение.
– Тут многое зависит от различных обстоятельств, вынуждающих принимать альтернативные решения, но... Но в любом случае то, что реализат в сознании - это всегда реализат, сомнению не подлежит. Так что не переживай.
Бенжи предпочёл не спорить и не соглашаться.
Толкнув перед собой дверь, он вошёл в тёмный коридор и щёлкнул выключателем.
Морф сидел у окна спиной к двери.
– Голос сказал: 'Входи', и я вошёл в город, - сказал он, не оборачиваясь.
– А сейчас чувствую, как он дышит, рассыпавшись по тёплым каморкам.
– В больших городах всегда так, - как ни в чём не бывало, пожала плечами Ая, стаскивая куртку и сапоги.
– Люди прячутся в них от трудностей, но в итоге находят только новые трудности.
Она подмигнула Бенжи и, забрав у него пакет с продуктами, прошла на кухню.
Бенжи давно уже привык к тому, что в радиусе нескольких сот метров от Аи закон причин и следствий то и дело даёт очередной сбой, поэтому под звук открытой ею на кухне воды просто опустил на пол дорожную сумку и присел на корточки в поисках разъёма для подзарядки.
Морф так морф.
– А самим городам уже ни от чего не спрятаться, - сказал он, прикладывая пальцы к контактным гнёздам розетки.
– Хотя я думаю, что в таких больших конгломератах рано или поздно высыхает всё человеческое, и они перестают нуждаться и в страхах, и в укрытиях, становясь похожими на нас, машин.
Морф повернулся в кресле и оказался спиной к окну и лицом к оставшемуся у двери Бенжи.
– А вы, машины, не так уж наивны, - заметил он.
– Я тоже сперва думал, что прятки будут идеальной игрой. Я ошибался.
– Прятки?
– не понял Бенжи.
– Да. Прятки. Правда, переведённые на взрослый формат, где суть игры - собственно, понять правила, по которым играешь.
Он помолчал.
– А потом я решил, что играть с ними в такие игры - это всё-таки уж как-то слишком по-детски. Игра должна быть одновременно более взрослой и...
– он подвигал губами, подыскивая нужное слово: - И одновременно более человечной, что ли. Я мог бы, например, сыграть для кого-нибудь счастье.