Реализованная Вероятность

Горбунова Ирина Валерьевна

– У нас каждый расплачивается за себя сам - по достижении совершеннолетия, - пояснил Хейтсо по-деловому.
– Любимой работой, и ничем иным. Назови - более справедливую плату.

– И в Космофлоте отработать - можно?
– Ох, дитя, глазёнки разгорелись... дался тебе этот Космофлот.

– Отчего нет? выбор за тобой. Времени предостаточно, чтобы определиться, - ровно до двадцати лет.

– Только вот я - девчонка портовая.
– Диса стремится внести полную ясность.
– А ну как... хулиганить начну?

–

И правильно поступишь. Детям полагается шалить. Когда ещё поозорничать вволю, если не в твоём возрасте.

Хейтсо вдруг присел перед нею: глаза вровень, усмешка хитрущая.

– Может, начнём - не теряя времени?

Подхватил пигалицу на руки; отступил на шаг; повыше над головой вскинул. Завертел, как на карусели, замысловатыми виражами, - Афина, протестующе гугукнув, сорвалась с его плеча, перебралась на спинку кресла, где поспокойней. И впервые Шейла услышала визг своего трущобного найдёныша - восторженный, взахлёб, взрыв незамутнённой детской радости.

Кто бишь из древних-великих настаивал на педагогической задаче первостепенной важности - увлечь ребёнка детскими шалостями? как бы не Сухомлинский.

С новой остротой ощутила землянка теплоту в сердце, когда умница Хейти аккуратно "поставил ребёнка на планету". Ребёнка запыхавшегося - и, кажется, слегка разочарованного: обидно быстро закончился нечаянный-негаданный аттракцион!

– Ну, ты даёшь...

– Школа, конечно, дело немаловажное... но - после, - непререкаемо-авторитетно заявил Хейтсо; ничуть не перебила ему богатырского дыхания чумазая пушинка.
– А первым делом - в ванную, вторым - за стол. Есть возражения?

Словно разом позабыв о недавнем озорстве - Диса бочком отодвинулась обратно к Шейле. В упор взглянула: серьёзно-серьёзно.

– Что-то неотложное у тебя - там, в Космофлоте? Ну ясно: время почти военное, этак и расшлёпать могут. За дезертирство.

Удалось ли вполне сдержать грустную улыбку? дитя, дитя!

– Обещаю, что этого никому не позволю.
– Изо всех сил изобразила в голосе ласковую убеждённость - насколько таковая вообще для неё достижима.
– А дела у меня вправду, малыш, важнее некуда.

– Зна-аем... шпионить во славу любимой Империи...

Притворно-зверски Шейла зыркнула в её сторону - даже Хейти прыснул.

– М-м-м...
– Диса готовно указала пальчиком на сомкнутые губы.
– М-м-м... могила. Никому не проболтаюсь.

– Впрочем, теперь неважно. Здесь нет политиканов.

– Вот уж по ком не заплачу!

– Что ты ещё затеяла, Шелли?
– подошёл и Хейтсо.

– Нечто стоящее, - тут же вступилась Диса убеждённо.
– Правда, тётя Шейла?

И Хейти только руками развёл, улыбнувшись: какие уж тут дискуссии.

– Ну... удачи.
– Диса "дала пять" очень солидно.

– Будь благоразумна, - многозначительно напутствовал Хейтсо.

Помню,

помню... мол, не увлекайся реализованно-вероятностными войнушками - до полной серьёзности...

...Уже за дверью, изготовившись к телепортации, землянка успела уловить восторженный вопрос Дисы:

– А зверя твоего - как звать?

– Афина, - охотно пояснил басистый добрый голос Хейтсо.
– Была на планете Земля такая богиня мудрости. И вот... сова - её священная птица.

Отлично. Первая в жизни Дисы школьная лекция да будет посвящена истории вкупе с биологией. И, разумеется, ещё одной науке, важнейшей: человечности.

Не обессудь, малыш: я в этой дисциплине скорей профан, чем профи. Когда-нибудь поймёшь - и, надеюсь, не осудишь очень строго. А пока пусть учат тебя более достойные. Хейти, и Эндо, и будущие школьные товарищи, и ещё многое множество прирождённых конфедератов. Пусть все они от чистого сердца дарят тебе - то, что ребёнку необходимее воздуха, но чего ты до сих пор была лишена так безжалостно.

Сказку.

И будет сказка - волшебной и непременно доброй; и будет она - наяву. Ибо имя ей - Семья Человечеств.

Я же буду счастлива и своей, посильной лептой: первым шагом, первым толчком. Довольно с тебя, флибустьерка горбатая-исправленная. Молодая, понимаешь, Волчица!

Мавр сделал своё дело - брысь.

Обратно, к столь милым сердцу шпионским штучкам...

Дверь из гостиной бесшумно и, как показалось, застенчиво приоткрылась на дециметр, не больше. Чумазая мордашка просунулась в щель - мордашка портового крысёныша, сроду цепкого и зубастенького, а теперь непривычно сконфуженного.

– Тётя Шейла...

Быстрые глазёнки, не робеющие ни при каких обстоятельствах, виновато уставились на носок ветхого башмачка. Похоже, хозяйка надумала вдруг провертеть им дыру в квазибиопласте напольного покрытия - и вплоть до центра планеты. Заведомо знаю, мол, что собралась докучать взрослым, занятым людям несусветной чушью...

– Что, малыш?
– Старомодно-благовоспитанный Дисин вид почему-то отозвался перехватом в горле.

– Так ты, того... ты устроишь, чтоб у нас... войны не было? Войн быть не должно, а?

И, тут же переборов смущение надеждой и доверием, - в упор, ничуть не мямля, единым выдохом:

– Ты ведь это сможешь, правда, тётя Шейла?

18.

Первым, что увидела Шейла по возвращении к своему столику в Рамовом кабачке, был - изрядно обескураженный Джав.

Первым, что она услышала по возвращении, был - изрядно обескураженный вопрос:

– С тобой, подруга, уже того... общаться можно? По-человечески?