Реализованная Вероятность

Горбунова Ирина Валерьевна

Очень юная землянка с очень древними глазами рассеянно следила за изящными движениями руки собеседника; и губы её не находили сил сложиться в привычную горькую, циничную пожимку. Попробуй тут быть циничной, когда за твоим столиком приютилась этакая помесь доброго доктора Айболита с плюшевым мишкой Винни-Пухом. Антропоморфное существо росточком метра в полтора, почти сплошь покрытое мехом цвета осенней листвы, шелковистым даже с виду. Добавьте ещё лицо, тонкое, совершенное, исполненное спокойного достоинства, кроткого милосердия, древней мудрости и настоящей силы, той самой,

которая в демонстрации не нуждается, - всё в равных пропорциях.

В общем, эшрэи - также существа с очень развитым личным обаянием. Что делает их также лучшими психотерапевтами в Конфедерации.

Двое находились в уединённой, светлой, ажурной беседке; беседка - в такой же уединённой, светлой, ажурной берёзовой рощице; а рощица - на планете Земля.

На Терре-Прародине, будь оно всё трижды неладно.

А давненько не приходилось ступать на твёрдую почву каких бы то ни было планет (не говоря об историчской родине, не виданной вообще никогда сроду; что, впрочем, равно относится ко всем прочим планетам Конфедерации). Всё какие-то метеоритные пояса; астероиды выработанные и под завязку полные "полезными излетаемыми"; а также рукотворные базы пиратских боссов, мелких и посолидней. Если и доводилось высаживаться на планеты - то, опять-таки, сплошь на дикие и несимпатичные, буйные и первозданные, и даже на неоткрытые... словом, к мыслям о пикнике уж никак не склоняющие.

Не побывала до сих пор изо всей галактики - только в её центральных, обжитых, цивилизованных краях, собственно в Конфедерации. Зато все как есть крысиные норы во всех захолустных дебрях - наперечёт знакомы.

И вот - не было счастья, так несчастье помогло!
– сподобилась.

На историческую родину.

А ничего себе местечко, следует признать. Тонкие светлые стволы в весёленькую тёмную пестринку; нежно-зелёные кроны в золотистых солнечных веснушках, взъерошенные ветерком, лопочущие что-то несуразно-ласковое бессчётными листочками-язычками; голосистые пташки-потешницы в кружеве ветвей; щеголихи-бабочки в роскошной путанице разнотравья...

А ещё где-то - гордые города и оживлённые космопорты; мощные заводы и высокоучёные Институты; прекрасные музеи и первозданные заповедники; тучные плантации и многолюдные курорты... что угодно для души.

Идиллия. Живи - не хочу.

Вот Эндомаро, её маленький золотистый-пушистый ангел-хранитель, тоже говорит: жизнь нужно строить заново.

Только - к чему?

Как можно наверстать, нажиться всласть - одной за пятерых? наглядеться, наслушаться, надышаться допьяна? насвершать свершений, наоткрывать открытий, наизобретать изобретений, чёрт побери?!

Золотые блики, пятна солнечного света и теней от листвы, играли на белом пластиковом столике; и продолжали играть на кожице персика удивительные пальцы эшрэя; и продолжала бессознательно следить за всем этим пятнадцатилетняя девчонка-землянка.

Землянка по имени Шейла. Молодая Волчица; Одинокая Волчица; Чудом Уцелевшая Волчица.

Теперь, смыв с шевелюры устрашающую боевую раскраску, оказалась она - просто буйно-черноволосой. Оправившись худо-бедно от недуга, стало прежним тело: тонким,

жилистым, по-подростковому угловатым и оформившимся не до конца, - но уже гибким, крепким, хищным, как закалённый клинок. И кожа налилась здоровой смуглостью под родным солнышком...

Только вот глаза навсегда остались - древними.

А лицо - мёртвым.

А душа - выжженной.

Дотла.

Какая тут, к хаосу, жизнь?!

Чуткий Эндомаро уловил мигом, когда мрачные мысли сидящей рядом стали сгущаться с катастрофической быстротой. Оставил свою игру с персиками; пальцами пробежал по щеке землянки - легко, перисто.

И заурчал умиротворяюще. Как большой кот, когда он пригреется у огонька, да впридачу его попотчуют сметанкой и почешут за ушком.

Эшрэй Эндомаро. Шейлин собеседник и лечащий врач (нейрохирург и психотерапевт). А в дальнейшем, быть может, - и Наставник.

Очень он напоминал другого эшрэя, кого Шейла знавала ещё на той стороне. Эшрэя по имени Тинжери.

При случае, он исполнял при Молодых Волках те же роли.

Собеседника, лечащего врача и Наставника.

Иногда. Когда этого хотел.

Но и плату за свои услуги брал далеко не всегда. А ведь та сторона– есть та сторона: даром там и болячка не сядет.

Впрочем, и эшрэи - всегда эшрэи. Человечнейший народ из народов Конфедерации; а значит - человечнейшие из человечных.

Даже на той стороне.

А на стороне конфедеративной - так тем более.

– Законы бытия неотменимы, - произнёс эшрэй Эндомаро голосом не громче урчания.
– Ушедшим - память; живым - жизнь.

Свободной рукой он ненавязчиво протянул собеседнице один из персиков; та приняла и надкусила экзотический фрукт, едва ли осознав вкус.

Дело ясное - промолчала в ответ. Чего уж тут... коль скоро угораздило меня уцелеть месяц назад - есть ли смысл приставлять бластер ко лбу теперь. Это бы значило, помимо прочего, чёрную неблагодарность в отношении вас, док. Не кто иной - вы ведь меня выволокли из-за черты...

– Кроме того - ты способна ко владению Силой, юная Шейла. Силу же недопустимо оставлять в небрежении. Особенно - при твоих возможностях.

Тактичное существо, Эндомаро не имел обычая высказывать нелицеприятные вещи - не в бровь, а в глаз. Но суть предельно ясна: оставить тебя и впредь беспризорницей, юная Шейла, - так со временем выйдет из тебя вполне даже приличная Тёмная. Кому это нужно?

Да и в определённых кругах, с недавних пор, не начинала ли ты уже слыть... ну, не Тёмной, - тёмненькой?

Подтемнённой.

До поры до времени, по малолетству.

Ещё годик-другой - и... если бы только ребята были живы...

Теперь же - не всё ли равно? творить ли беспредел по галактике - или?..

– Не лучше ли - прожить жизнь полную, яркую, нужную людям?
– Эндомаро подхватил её недооформленную мысль.
– Я верю... более того - знаю: такая жизнь тебе доступна.