Реальная жизнь
Шрифт:
Дани ушла к протянувшему ей руку Кантилльо, но Мингус остался с ним, потребовав совместный ужин без сопровождающей его на комик-коне Сесилии. И Норман даже не собирался спорить, он и сам не особо стремился к ее обществу, и был рад сыну, которого можно было использовать в качестве довольно отличного предлога для пребывания Сингли в номере отеля и для того, чтобы она ужинала без него.
Показав Сесилии язык перед самым выходом из комнаты отца, в которую они забежали, чтобы переодеться, Мингус с гордо приподнятым подбородком, вышел вслед за Норманом, успевшим чуть раньше оказаться за порогом. Ему доставляло незабываемое удовольствие издеваться над теми, кто, по его
Расслабиться Мингус смог, только сделав заказ, одобренный старшим Ридусом, которого Сесилия за эти несколько недель умудрилась уже затюкать употребляемой им жирной пищей, якобы вредящей его здоровью. К такому Норман не привык. Соблюдая здоровый режим питания в съемочные дни, в выходные он позволял себе чуть больше, и никто не имел права указывать ему, что есть, а что нет. Никто!
Никто, кроме Даниелы, делающей это ненавязчиво, с обещаниями об исполнении ею любых его развратных желаний. И от одного лишь воспоминания об этом Норману стало очень душно в переполненном людьми помещении, где они были у всех на виду, и где вроде бы каждый был занят своим делом, но все равно косился иногда в их с сыном сторону.
– Может, возьмем еду с собой и поужинаем в номере? – оценив состояние отца, вновь нацепившего на нос очки, предложил Мингус.
– Нет, – замотал головой Норман. – Не хочу пока возвращаться к себе, встречаться с Сингли и выслушивать ее причитания по поводу моего отвратительно вредного бургера и жареной картошки.
– Тогда ко мне? Дани мне в рюкзак и приставку положила.
– В номер, снятый и оплаченный Кантилльо? – задумчиво почесал заросший подбородок Ридус-старший. Как выбрать между надоевшей и утомившей его Сесилией и укравшим у него смысл его жизни Хосе?
– Хосе позволил мне брать орешки из мини-бара, – медленно водя пальцем по столу, изобразив на лице хитрое выражение, Мингус возвестил о разрешении, полученном от Кантилльо.
– Орешки, говоришь? Хм… Пойдем.
Почему бы и не воспользоваться разрешением Хосе и не опустошить мини-бар? Ну, подумаешь, Кантилльо потом придется заплатить чуть большую сумму, чем та, на которую он рассчитывал. Переживет…
– Черт, я, кажется, телефон в номере оставил, – удрученно похлопал себя по карманам Норман, вставая со стула. – Нужно вернуться и забрать его, но я не хочу видеть жалобный взгляд Сесилии.
– Я могу сбегать, – пожал плечами Мингус, протянув отцу ключ от своей комнаты. – Ты иди пока ко мне, а я сгоняю быстренько.
– Только ничего не ляпни ей там и веди себя прилично, – погрозил Норман сыну, уже заранее догадываясь, что ничего хорошего из всего этого не выйдет. Ему было стыдно за свое поведение и реакцию Мингуса на присутствие в его жизни Сесилии, но она сама продолжала оставаться рядом с ним, несмотря на то, что он этого не просил и тысячу раз уже прогонял ее прочь. Это ее желание и, значит, это ее проблемы. Он ей ничего не обещал. Он в ней не нуждался. Он сам позволял ей находиться рядом, зная, что это причиняет боль Даниеле и нервирует ее. Если можно это делать ей, то почему ему нельзя?
– Постараюсь, – хмыкнул Мингус, совершенно не позаботившись о том, чтобы убрать с лица озарившую его глупую ухмылку, сдающую все его намерения с головой.
– Уж будь любезен, – притворно укоризненным тоном, сведя брови, порекомендовал Ридус-старший. Разбираться потом с жалобами
Взяв у отца его ключ от номера, Мингус быстрыми шагами направился по известному маршруту. Ему не терпелось показать папе, до какого он успел дойти уровня в одной из игр, в которую дома они обычно играли вместе. Поэтому стоило поторопиться и вернуть телефон его законному владельцу, пока Сингли еще что-то не натворила с ним, опять подняв не вовремя трубку.
Приоткрыв дверь, Мингус осторожно заглянул в пустую на первый взгляд комнату. Вспомнив, где отец велел искать сотовый, мальчишка шагнул к комоду, стоящему у кровати, и замер, прислушавшись к исходящим из ванной комнаты звукам разговора. Сесилия с кем-то болтала по телефону, явно не зная, что помимо нее есть кто-то еще в номере, в котором Норман час назад оставил ее совершенно одну.
– Нет. Он не со мной, – донесся до мальчишки пищащий, отдающий истерикой, голос девушки. – Да откуда мне знать? Эта Даниела притащила его сына с собой. И теперь он вместе с ним, бросив меня здесь, свалил на ужин, а мне пришлось заказать еду в номер. Я думала, мы пойдем на вечеринку…
Мингус зажал себе рот, чтобы не произнести и звука, хотя очень хотелось ворваться к Сингли и сказать ей все, что он о ней думает. «Эта Даниела», не эта, а его, их – Даниела. Единственная девушка, когда-то позволившая ему поверить в то, что его может полюбить еще кто-то, кроме родственников. И что он может стать для женщины его отца родным ребенком, о котором она будет заботиться и волноваться. Как Сесилия смеет так говорить о ней?!
– Ну и что я должна сделать? Он уже даже не позволяет прикасаться к себе, а на людях ведет себя так, словно я вообще никто. Я рассчитывала, что смогу вытеснить ее из его жизни. Что он будет выводить меня на публику, но что я имею сейчас? Практически ничего!
О чем она вообще говорит? Мингус встряхнул головой и весь напрягся, обратившись полностью в слух. Что надеялась получить от отношений с его отцом начинающая модель, было понятно с самого начала, но то, что она так легко и откровенно будет об этом говорить с кем-то еще, было странным. Конечно, она, с ее актерскими способностями, вряд ли претендовала на какую-то премию, но все же…
– Нет. Да. Какого хрена, Келли?! Это личное… Хотя, нет, больше он не засыпает в ответственный момент, – хохотнула Сесилия за дверью. – Он тогда был в невменяемом состоянии. Только и твердил о ней, о том, как сильно любит, и что он полный дурак. Я даже раздеть его толком не успела. Отлучившись на кухню на пять минут, я вернулась и обнаружила его, скрючившегося на краю кровати: громко храпящего и прижимающего к груди подушку. Представляешь, у него слюна текла по подбородку… Это то еще зрелище, скажу тебе.
Мингус нахмурился, вслушиваясь в каждое сказанное Сингли слово. Отец не спал с ней тогда. Она ему говорила, что все было. Но теперь стало понятно, что она просто обманывала, чтобы поссорить Даниелу и Нормана. Все, о чем она думала, это только о своей собственной выгоде, но не о том, что рушит семью, мир в которой устанавливался годами. Годами доверия, которое подверглось проверке и испытанию из-за одной слишком много возомнившей о себе идиотки.
– Я не знаю, Келли, долго ли еще смогу все это терпеть. Всю эту ненависть его фанатов в интернете, презрение его сына и отсутствие интереса со стороны самого Нормана. Он же никогда меня даже не защищает, просто затыкает и велит сидеть в номере. Я для него словно должна была стать бессловесной заменой Даниелы.