Реальная жизнь
Шрифт:
Софи, уже давно имеющая дело с малышами, прекрасно знала, чем помочь Алекс, чтобы ослабить боль во время прорезывания зубок. И Хосе, заверив Дани в том, что нет причин для беспокойства, и что оставить дочку с лучшей няней на свете – это правильное решение, ведь это всего лишь на один вечер, вытащил вяло сопротивляющуюся девушку из дома.
Уморительное кино, ужин в маленьком, но уютном ресторане, любимые Даниелой цветы и отсутствие фотовспышек, обычно сопровождающих ее, когда она раньше была с Норманом – это свидание, правда, стало одним из самых приятных для нее за прошедший год. Никто не дергал их, прося дать им автограф или сфотографироваться. Они
Почему сердце все равно ныло от понимания, что, каким бы замечательным не был прикасающийся к ней Хосе, любит она все равно только мучающего ее Нормана? Только его с его грубыми руками; с его отращенными слишком сильно для съемок волосами; с его вечным синяком под глазом, только успевающим сойти и появляющимся вновь; с его маниакальной любовью к твиттеру и своим фанатам; и с его искренним смехом в глазах и лукавой улыбкой на губах. Чертов идеальный Ридус, разбивающий ее сердце на осколки, умудряющийся склеивать его вновь одним своим прищуренным взглядом из-под опущенных ресниц!
– Дани, так что ты думаешь об этом? – взял ее за руку Хосе, выдернув из воспоминаний о прикосновениях к ней другого мужчины. И, кажется, она абсолютно была не в теме их разговора, потому что непонимающе уставилась на ожидающего от нее ответа мужчину и часто-часто захлопала длинными ресницами. – Ты меня вообще слушала? – нахмурился Хосе, сжав губы и выгнув в удивлении брови.
– Частично, – призналась Дани, пожав плечами и скромно улыбнувшись. – Повторишь? Ради меня?
– Я предлагал тебе поехать вместе со мной в субботу на съемки, оставив Алекс с Софи. Она свободна, я уже у нее спрашивал. Мингус вполне самостоятелен, чтобы побыть в выходные без нас. Главное, чтобы он не разнес мой дом, – добавив в конце, хмыкнул сияющий от того, что его услышали, Хосе.
– Хм… – замялась Дани, пытаясь быстро сообразить, как же правильно рассказать о своей поездке. Ну почему сообщать что-то важное своим мужчинам всегда так сложно? Ведь Ридуса, из-за которого обычно нервничает Хосе, даже не будет в Нью-Йорк в это время. У него съемки в Джорджии, и у Хосе просто нет причин для волнения, но все равно было слишком трудно открыть рот и сказать, что если она куда и поедет, то точно не с ним на съемочную площадку.
– Что «хм»?!
– Мой редактор вынудила меня в эти выходные прилететь в Нью-Йорк, чтобы взять одно очень важное для журнала интервью, – отвела Даниела взгляд от изучающего ее лицо мужчины, по глазам которого легко можно было понять, что он не очень доволен услышанным.
– У них что, больше некому это поручить? Что, ты должна провести в самолете шесть часов ради какого-то придурка? – отодвинувшись от Дани, Хосе сложил руки на груди и насупился, всем видом показывая свое отношение к этой новости.
– Я сама Лидии об этом говорила, но она сказала, что он потребовал именно меня. И я не знаю почему, не спрашивай об этом, – предупредила один из его следующих вопросов Дани, кусая все более розовеющие с каждой минутой губы. У нее не было причин оправдываться перед ним. Это ее работа, которую она любит и которая приносит ей неплохой доход. Но почему-то все равно огорченный взгляд Хосе вызывал в ней желание вернуть его лицу радость и восторг от их, можно сказать, первого настоящего свидания.
– Отлично, –
– Я тоже, но это моя работа, Хосе. Пожалуйста, сделай вид, что одобряешь это, и продолжим наслаждаться вечером. Это ведь всего два дня. В понедельник утром я вернусь обратно. Зато ты успеешь хоть немного отдохнуть от меня и детей.
– Я не устал! Я не хочу, чтобы ты ехала! Тебе ведь придется встретиться с Ридусом, чтобы оставить с ним Мингуса. Я не хочу этого! – устало потер лицо Хосе. Он уже понимал, что не сможет ее уговорить не улетать, но и остановиться тоже не мог. Он не собирался ей когда-нибудь что-нибудь запрещать, но почему-то сейчас никак не мог заставить себя заткнуться.
– Я тоже много чего не хочу, Хосе, – немного повысила голос Дани. Она понимала одолевающие его чувства, но не собиралась постоянно потакать ему, просто чтобы не обидеть. Она не его собственность! – Ты не можешь указывать мне, что делать, а что нет! Мингуса я отвезу к Хелене, если тебе это так интересно. А Алекс к своей маме. Ридуса-старшего в Нью-Йорке быть не должно. А теперь, если ты не возражаешь, я вызову такси, а ты расплатись по счету, – отодвинув стул, Дани встала из-за стола и, кивнув безмолвно открывшему рот Хосе, двинулась к выходу, доставая из сумочки телефон.
Не так он себе представлял их свидание. Совершенно не так.
В такси, по дороге домой, никто из них не произнес и слова. И как бы Хосе не смотрел в сторону отвернувшейся к окну Даниелы, она никак не реагировала на все его просящие взгляды. Обида на него читалась в каждом ее резком движении, в каждом жесте, в каждом слышном ему вздохе.
И он ей тоже не доверял. Глупая ревность сжигала обоих ее мужчин изнутри. И она не знала, как еще могла доказать то, что была верна тому, с кем находилась в отношениях, и какие бы мысли не посещали ее голову, не стала бы причинять ему боль намеренно.
Дом встретил их тишиной и темнотой. Мингус уже спал в своей комнате и, по рассказу Софи, вел себя весь вечер прилично, развлекая и ее, и Кейти, ушедшую всего час назад. Проверив Алекс, Дани удостоверилась в том, что, закрыв глазки, малышка спокойно лежала в своей кроватке. Видимо, ноющие весь день десны, после нанесенного на них няней охлаждающего геля, перестали мучить малышку, что позволило ей погрузиться в сон.
Дани сама расплатилась с не сводящей с них обоих взгляда Софи и, предложив ей такси, на котором они приехали домой, попрощалась. Не удостоив упавшего на диван Хосе даже взглядом, Дани снова поднялась к себе в комнату, и негромко захлопнув дверь, прислонилась к ней спиной, вздыхая и зарываясь пальчиками в растрепавшиеся волосы. Как она не любила все эти ссоры. Дав себе минуту на передышку, она повернулась и потянулась к дверной ручке, чтобы спуститься вниз и поговорить с опечаленным Хосе, но услышала тихий стук.
– Прости меня, – приоткрыв дверь, прошептал ее мужчина. – Я не должен был так реагировать на твои слова.
– Я не развлекаться туда еду, Хосе, – кажется, она когда-то кому-то другому уже говорила это.
– Я знаю. Прости. Я буду хорошим мальчиком, только не прогоняй меня и не игнорируй, как ты делала это весь этот час, пожалуйста, – мило улыбнулся ей Хосе, демонстрируя так любимые ею ямочки на своих щеках, прекрасно зная, как они действуют на нее. Дани протянула ему ладонь и втащила послушно последовавшего бы за ней куда угодно мужчину в свою комнату.