Реальная жизнь
Шрифт:
Оказалось, что сложнее всего все же – это признаться матери в том, что она не поедет с ними домой, а останется в Нью-Йорке. Джойс никак не хотела отпускать ее и детей, уверяя Даниелу, что она одна не справится со своими обязанностями и либо сожжет квартиру, либо сломает вторую ногу. Уильям практически не принимал участия в споре двух женщин, вставив лишь пару слов о том, что как-то же Дани раньше справлялась без их помощи, за что получил уничижительный взгляд от своей жены и поторопился закрыть рот.
Мингус был более смелым и сказал, что часть обязанностей возьмет на себя, что он уже взрослый и ему можно доверить и Даниелу,
========== Часть 77 ==========
Такого понятия, как жестокая женщина не существует, существуют слабые мужики. Лорел Гамильтон «Торговля кожей»
Мысленно матеря всех, кто только пришел ей на ум, за неработающий лифт, Дани, сдерживая болезненный стон, поднялась на нужный им этаж, одной рукой судорожно цепляясь за спасительные перила, а в другой неся одну из легких сумок, которую смогла отобрать у Мингуса. Мальчишка шел следом за ней с посапывающей на его руках Алексис и старательно пытался удержаться от колких комментариев в ее сторону, повествующих о быстро подступающей к Даниеле старости. Все остальные сумки и чемоданы, что подвезли к дому практически одновременно с их приездом, они оставили пока внизу. Мингус собирался принести их после того, как удостоверится в том, что Дани и его сестренка ни в чем не нуждаются.
От помощи отца Даниела отказалась и заставила его, забрав мать, вернуться в Нью-Джерси. Еще пять минут бросаемых в ее сторону осуждающих взглядов Джойс, и Дани готова была бы пешком преодолеть весь путь от аэропорта до пентхауса Ридуса. Удостоверившись в том, что родители оставили ее с детьми одну, она даже вздохнула свободнее. Расползающаяся на губах Мингуса улыбка и милый детский смех Алекс – были для нее лучшим лекарством от накатывающей волнами депрессии и ощущения собственной ничтожности.
Поднявшись на нужный этаж, который полностью занимала их квартира, Дани застыла на месте, обнаружив перед дверью огромный букет обожаемых ею кал. Не отстающий от нее ни на шаг Мингус поздно заметил замершую на площадке Даниелу и практически врезался в нее, чуть не сбив с ног.
– Прости, – озадаченно ойкнул он. – Что за пробка? Почему стоим? Не знаешь, где твои ключи? Я открою…
– Не тараторь, – одернула его Даниела и, шагнув вперед, наклонилась, чтобы поднять явно предназначенные для нее цветы. – Ты что-нибудь знаешь об этом?
– О чем? – выглянул Мингус из-за ее плеча, всматриваясь в букет, сжимаемый ее дрожащими руками. – Неа, понятия не имею, откуда он взялся.
– Мингус, – недоверчиво изогнула бровь Дани, переложив цветы в другую руку, чтобы попытаться найти в сумочке ключи. – Я думаю, даже не стоит искать внутри записку, чтобы понять, от кого они. Не может быть, чтобы ты ничего не знал.
– Я же все время был с тобой! – надул губы подросток, что показалось Дани абсолютно комичным. Мингус уже догнал по росту Нормана и, кажется, не собирался и дальше останавливаться в этом. И ширине его плеч Ридус-старший уже тоже мог вполне начинать завидовать. А сейчас, стоя с надутыми губами и выражением горькой обиды на лице, Мингус явно надеялся сделать вид, что все еще остается ребенком. Мужчины, видимо, никогда не готовы к своему взрослению.
– Ладно, верю, – сдалась
– Хм… – пройдя внутрь, наконец, открытой Даниелой квартиры, задумался он на пару минут. – Приготовить что-то на ужин. Распаковать привезенные тобой чемоданы и, возможно, но только возможно, заняться стиркой.
– Что? – удивленно раскрыла глаза Даниела, забывая при этом прикрыть отпавшую челюсть. – Кто ты и что сделал с обычно не желающим связываться ни с чем подобным Мингусом? Тебе не надо завоевывать мою любовь, малыш. Я и так тебе за все благодарна. Можешь принести оставшиеся вещи и бежать по своим делам.
– Все мои дела здесь, Дани. Честно, – передал он захныкавшую и потребовавшую маму Алексис ей в руки, забрав перед этим у нее цветы и сумку. – Я рад твоему возвращению и хочу провести этот вечер с тобой и сестренкой. Только, конечно, если ты не против.
– Спасибо, – улыбнулась Дани, устало опускаясь на диван и крепко прижимая к себе тянущую ее за распущенные волосы дочку. – Кажется, мои силы закончились, когда моя мама потребовала от меня объяснений…
– Вот! – воскликнул Мингус, перебивая ее. – Теперь ты понимаешь, что чувствую я, когда вы с отцом отчитываете меня и ждете, что я вам все-все расскажу.
– Это разные вещи, Мингус, – усмехнулась закинувшая отдающую тупой болью ногу на журнальный столик Даниела. – Ты несовершеннолетний. И мы беспокоимся о тебе. А я вроде как взрослая уже девочка.
– Такая взрослая, что даже не знаешь, как правильно переходить через дорогу, чтобы не попасть под машину? – не вдумываясь в свои слова и не замечая, как дернулась, услышав заданный вопрос, Даниела, Мингус прошел на кухню, ища вазу, подходящую под присланный отцом букет.
Усадив успокоившуюся спустя какое-то время Алексис в собранный Мингусом манеж, Дани позволила себе принять душ, что было довольно затруднительно с сжимающей щиколотку лангеткой. К тому моменту, как она вышла из ванной, на обеденном столе уже стояло несколько блюд, от которых исходил просто восхитительный аромат, и поверить в то, что к их приготовлению приложил руку Мингус, было сложновато. Только заметив коробки из-под еды, выброшенные не все предусмотревшим мальчишкой, Дани хмыкнула, выдавая этим свое присутствие и вынуждая Мингуса покраснеть.
– Эх ты, повар, – снисходительно улыбнулась она, медленно шагая к столу.
– Могла бы сделать вид, что ничего не заметила! – буркнул розовощекий Ридус-младший и, не дожидаясь, пока Дани приступит к своей порции, запихал себе в рот целую ложку любимого блюда. – Пока ты была в ванной, я покормил Алекс, – прожевав, сообщил он. – И тебе звонила Лидия. Это твоя начальница? Я не стал брать трубку, решил, что ты сама ей перезвонишь.
– Обязательно, после того как мы с тобой поужинаем, – пообещала Даниела, прекрасно понимая, что ее перерыв в работе, который и перерывом назвать-то было сложно, уже закончился. Лидия в курсе, что она вернулась в Нью-Йорк, и теперь, несмотря даже на ее некоторые проблемы со здоровьем, а точнее с передвижением по городу, ей вновь придется окунуться в привычную суету. И может быть, это было к лучшему? Полностью погрузившись в заботы о детях и в работу, Дани перестанет испытывать непрекращающуюся боль. И не столько физическую, сколько эмоциональную…