Реальная жизнь

Блейк Анита

Сообщение от Хосе, удивившее Дани, с пожеланием приятных снов, было первым от него так поздно ночью за все время их знакомства. Раньше он не позволял себе таких вольностей, даже когда Ридус был в отъезде, никогда не пересекал этой установленной между ними несколько месяцев назад невидимой черты. Не утруждая себя выдумыванием ответа, Даниела набрала одно слово: «Спасибо». Вновь роняя голову на подушку и прикрывая глаза, надеясь уснуть и призывая все свои силы, чтобы пережить еще один день, наполненный тоской, но приближающий ее к отъезду и смене окружающей обстановки, где ничего хоть какое-то время не будет напоминать ей о нем… О том, кто ни на секунду не выходит из головы, мучая ее, заставляя сжиматься сердце. О том,

кто когда-то занял свое место в ее жизни, с легкостью отвоевав его для себя. О том, кто так запросто позволил другой женщине разрушить все.

Он не мог так просто покинуть ее, и дать ей жить освободившись, он напоминал о себе постоянно: запахом на простынях, фотографиями расставленными по квартире, вещами, развешанными в гардеробной, а самое главное, детьми, унаследовавшими его черты лица и ежесекундно навевающими мысли о нем.

Провалившись в тревожный сон на какие-то ничего не значащие минуты, Даниела вздрогнула, услышав тихий писк телефона и его вибрацию, к большому счастью брюнетки, не разбудившие Алексис.

Нельзя было не ответить на смс от Нормана, этого она не могла себе позволить, как бы ни злилась на него и как бы ни была расстроена его поступком. Пальцы словно жили отдельной жизнью, печатая ответное сообщение, пусть не переполненное чувствами, но хотя бы дающее ему понять, что ей не все равно. Ругая себя за такую слабость последними словами, Дани скрепя сердцем, нажала кнопку отправить и полностью выключила у надоевшего аппарата звук.

Несколько оставшихся дней показались бесконечно длинными, несмотря на то, что были переполнены делами и заботами.

Отвезти кота в Нью-Джерси на временное проживание к матери, заняло у Дани почти целый четверг, ведь отпускать ни ее, ни взятых с собой на прогулку детей пожилая женщина не стремилась. Насильно накормив их обедом и вынудив составить ей компанию за просмотром одного из эпизодов любимого ею сериала Аббатство Даунтон, Джойс чуть ли не в открытую потешалась над скорбными физиономия своих гостей, не знающих, куда себя деть и ищущих поддержку в глазах друг друга.

Сползший на пол Мингус, прислонившись спиной к дивану, сел так, чтобы не было видно, чем он занимается и принялся за написание жалобных сообщений своему отцу. В которых в подробностях сообщал обо всех своих мучениях и в ответ на вопросы Нормана описывал состояние мельком поглядывающей на него Дани.

Алексис, уставшая от нахождения в гостях, начала хныкать и просить есть, бутылочка с приготовленной смесью оказалась неплохим заменителем грудного молока, которое совершенно не собиралось возвращаться к Даниеле, не перестающей волноваться и нервничать. На удивленные взгляды матери, не понимающей почему ребенка кормят не молоком, а чем-то искусственным, Дани сделала попытку все объяснить, не вдаваясь в подробности. Открывать все тайны своей личной жизни и огорчать Джойс, так любящую Ридуса, она не стала, отделавшись лишь загруженностью на работе и легкой ссорой с Норманом. Сделав вид, что она ей поверила, мама вздохнула и, поцеловав дочь в щеку, сказала, что все еще обязательно наладится, и нужно перестать себя изводить.

Каким было облегчением для всех, когда они с притворной улыбкой для Джойс расселись в машине и, резко рванув с места, двинулись к дому. Излишняя опека со стороны мамы была всегда довольно навязчивой, хотя, возможно, именно сейчас Дани в ней и нуждалась, но подвергать детей такой пытке явно не намеревалась.

Купленные на субботу билеты для нее и Хосе были обменены на следующий рейс в воскресенье из-за увеличившего количества их группы улетающих ровно на одного человека. Хелена, первоначально решившая лететь со всеми вместе, передумала в последний момент и, заверив сына, что она обязательно присоединится к ним в начале недели, максимум в среду, отменила свой полет, сославшись на неотложные дела. Не верить ей не было смысла,

какой бы она не была иногда злюкой и стервой, сына Хелена любила. Не всегда показывая это перед чужими людьми, но всегда убеждая его самого в этом, поступками, действиями и просто посылаемой мальчишке улыбкой. Она не гордилась тем, что оставила Нормана, бросив их с Мингусом одних, и теперь всячески пыталась загладить вину прошлых лет.

Кантилльо, не слишком обеспокоенный решением Хелены, лишь неоднозначно пожал плечами, отворачиваясь и пряча довольную улыбку, которую Дани успела заметить на его загорелом лице. Она прекрасно понимала его, ей тоже было мало счастья находиться с Кристенсен в одном самолете, постоянно натыкаясь на ее претензии к персоналу, сквозившие в каждом предложении, и вообще на полное неумение стюардесс общаться с пассажирами, о чем она тоже не переставала громко жаловаться. Одного такого перелета несколько месяцев назад хватило с головой что обоим Ридусам, что Дани, пребывающей тогда на девятом месяце беременности.

Создавалось такое ощущение, что все, включая молчащего по этому поводу Мингуса, вздохнули с облегчением, узнав эту новость.

Шестичасовой перелет в город мечты для многих туристов не был таким уж простым с четырехмесячной малышкой на руках. Спасало только то, что Хосе заказал всем билеты в первый класс и попросил, чтобы в наличии было детское питание и детская люлька, потому что брать свою, сданную в багаж, было нецелесообразно. Успокаивали находящуюся в воздухе впервые в жизни малышку всей семьей. Вставший на свое кресло на колени Мингус перегнулся к Даниеле и корчил рожицы сестренке, умудряясь рассмешить и немного утомившуюся поведением детей девушку. Хосе, не отстающий от подростка, весело подмигивал Алексис и лепетал как младенец, искоса поглядывая на вынужденную тихо хихикать Дани и втайне желая, чтобы улыбка не сходила с ее лица, так же как и так красящий ее румянец.

Пока суетящийся Кантилльо искал в ожидающих своего друга, пообещавшего встретить их и отвезти домой, Дани включила телефон и, увидев на экране любимое раньше фото, зажмурилась, гоня прочь ненужные теперь воспоминания.

Обида, душащая ее изнутри, никак не хотела уходить, не позволяла ей даже на секунду забыть вид Сесилии, накинувшей на себя подаренную Норману рубашку, и его виноватое лицо. Он даже не смог по-нормальному оправдаться, изображая из себя мученика, который якобы ничего не помнил. Так не бывает…

Но, почему-то все равно, дрожащие пальцы, сами снова даже не советуясь с ней, набрали смс: «Полет был не из легких, но все прошло отлично. Дети счастливы». Она не была уверена, что он ей ответит: в Атланте уже было почти двенадцать ночи, и надеялась, что Норман увидит сообщение только утром, но спустя минуту прочитала на экране: «Спасибо, что не забыла про меня. Знаю, это было непросто. Прости. Люблю вас! Повеселитесь там, только будь осторожна».

Догадываясь, о какой осторожности ее просил Ридус, Дани повела плечами, сбрасывая навалившуюся усталость и целуя завозившуюся в “Кенгуру” Алекс. Использовать это приносящее лишь неудобство устройство Даниела не любила, но и держать сейчас малышку на руках, пока Хосе забирает багаж, было невозможно.

Благодаря слаженным усилиям Хосе и Мингуса, все вещи были найдены на ленте и водружены в подогнанный к входу аэропорта автомобиль. Переложив малышку в более удобную для нее переноску, Даниела забралась на заднее сиденье, усаживаясь рядом с радостным подростком, который был удовлетворен на все сто процентов прибытием в любимый им Лос-Анджелес. Омрачало эту поездку лишь отсутствие около них главы семейства, без которого все не казалось таким радужным, по крайней мере, для Даниелы. Мингус, привыкший находиться вдали от отца, воспринимал все гораздо легче, тем более зная, что через пару недель, Норман все равно приедет к нему, и они проведут время вместе.