Реальная жизнь

Блейк Анита

Норман же, словно почувствовав ее настроение, вместо того, чтобы отстраниться, наоборот, притянул Дани к себе еще ближе. Ему хотелось скрыть ее от любопытных глаз, узнавших их обоих. Хотелось сберечь от обсуждений, волной прокатившихся по толпе, но она привыкла к этому так же, как он сам, и была готова к любым сплетням за спиной. Но, что всегда удивляло их обоих, никто из фанатов Ридуса никогда не осуждал его выбор девушки в ее лице. Просто все это шептание за спиной слегка угнетало, не позволяя им полностью расслабиться и отдохнуть, оставаясь незамеченными.

Короткая

пешая экскурсия по поместью была продолжена всеми ее участниками на специально оборудованных тележках, движущихся по всему зданию. Садясь с краю, Мингус тем самым вновь решил все за взрослых, которым пришлось сесть рядом друг с другом. Норман не показывал своей откровенной радости по этому поводу, но блеск глаз и легкая ухмылка, не покидающая его физиономию, дали Даниеле возможность самой все понять. Оказавшись зажатой между младшим и старшим Ридусом, она ощущала себя в относительной безопасности, но предвидя все ужасы, которыми полон этот дом, была готова в любой момент зажмуриться и закричать.

Свет выключился, и тележки с довольно неприятным скрежетом покатились по рельсам, везя своих пассажиров в самую темноту. Мингус смотрел на сжавшуюся на сиденье Дани со снисхождением, несвойственным ребенку, но он просто очень хорошо понимал девушку. Мало того, что они с отцом затащили ее в это место, так ей еще и приходилось быть рядом с Норманом, чего, как показывали последние дни, она не сильно хотела.

– Мы с тобой, – подмигнул Даниеле мальчишка и вновь переключил внимание на возникающие с разных сторон спецэффекты.

– Черт! Черт! Черт! – закрыв глаза, повторяла про себя Дани, боясь даже пошевелиться. Ей казалось, что к ней постоянно кто-то или что-то прикасается, и это заставляло ее дрожать от неконтролируемого страха. Заметивший изменения, произошедшие с его девушкой, Норман обхватил ее за плечи и прижал к своей груди в защищающем жесте, успокаивая и согревая.

Спасительная пятиминутная остановка в комнате, переполненной мертвецами и разного рода нечистью, не помогла Даниеле прийти в себя, и Ридус-старший решил взять дело в свои руки.

– Пойдем, – потянул ее Норман, увлекая в одну из только что осмотренных темных комнат, где они уже были, и где, кроме идиотских меняющихся картин, ничего не оказалось.

– Куда ты меня тащишь? – попыталась возмутиться шепотом Даниела, но, не особо сопротивляясь, последовала за ним.

Прислоняя ее спиной к стене в самом углу, Норман просто хотел дать ей время, чтобы прийти в себя. Чтобы она перестала трястись и переживать из-за глупых чудиков, выскакивающих отовсюду. Здесь была полная тишина и никого, кроме них, сбежавших ото всех.

Поднимая на своего мужчину глаза, Дани не могла даже пошевелиться, придавленная всем его весом. Он, не сводящий с нее своего упрямого взгляда, напоминал ей обо всем хорошем, что было между ними когда-то.

– Я рядом, – прошептал в сантиметре от ее лица Норман. – Я здесь.

Его горячая ладонь обжигала кожу ее живота, даря тепло и спасение от охватившего холода. Секунда у нее ушла на то, чтобы задвинуть свою совесть поглубже, и Дани, привстав

на цыпочки, коснулась мимолетным поцелуем сжатых губ Ридуса. Его довольное рычание, раздавшееся в ответ, отозвалось в ее теле мурашками, пронесшимися по пояснице. Нужно было снять напряжение, сковавшее их обоих, и Ридус не собирался церемониться, зная, что она здесь вся для него. Сдергивая ее шорты, носящие такое название лишь с большой натяжкой, и больше похожие на нижнее белье, Норман рывком высвободил и себя из потертых джинсов.

Один ее согласный кивок, и он уже весь в ней, проникая сразу на всю глубину, впиваясь грубыми пальцами в ее нежную кожу, не заботясь о синяках, появляющихся на ней согласно традиции, прошедшей сквозь года.

Изгибаясь и подставляя новые места для поцелуев, Дани не щадила ни себя, ни его. Цепляясь острыми ноготками за открытые участки кожи своего мужчины, она пыталась попасть в его ритм, подстроиться под него, но спустя пару безуспешных попыток с ее стороны, он помог ей в этом, поддерживая за бедра и сильнее вколачивая в стену.

Она его женщина и так будет всегда! Чтобы она не говорила, как бы это все не отрицала, но здесь и сейчас она отдавалась ему так, словно он был для нее эпицентром всего мира. И он будет в это верить. Верить в то, что она только для него, и в их жизни нет места другим людям, желающим разрушить все… Несколько минут наедине с той, о которой он думал все время, приносят лишь короткое облегчение – для него. И понимание, что это было лишь для того, чтобы отогнать страх – для нее.

Заканчивая поиск своего белья, Дани почти не смотрела в сторону Нормана, но он не мог удержаться, чтобы снова не заключить ее в объятия, чтобы вновь не привлечь ее к себе, вдыхая ее запах. Пусть время остановится и даст ему еще хоть мгновение, чтобы просто почувствовать ее в своих руках…

Громкий и чуть ехидный кашель за их спинами, отрезвил обоих оторвавшихся друг о друга людей.

– И где вы были?! – уперев руки в бока и взирая на них так, как будто они перед ним в чем-то провинились, Мингус не сводил взгляд со стушевавшихся, еле успевших привести себя в порядок взрослых.

========== Часть 24 ==========

Обычный такой день моей жизни. Из тех дней, когда я думаю, что, может быть, завести новую жизнь, другую жизнь, было бы совсем не так уж плохо. Но где, черт возьми, я свернула не туда и можно ли переделать человека, которому больше двадцати лет? И где взять эту новую жизнь, если старая так запуталась, что не знаешь, как ее распутать?

Лорел Гамильтон «Лазоревый грех»

Как объяснить округлившему глаза и внимательно изучающему их лица Мингусу произошедшее только что? А если не объяснять, то что сказать? Сказать, что они просто заблудились и искали по просьбе Даниелы дамскую комнату, или что кому-то из них стало плохо? Посмотрев друг на друга, но так и не придя к какому-либо согласию, Дани и Норман вновь обернулись к нетерпеливо постукивающему носком ботинка по полу Мингусу.

– Вы снова вместе? – прищурился подросток, обводя их обоих взглядом и ожидая немедленного ответа.