Реальная жизнь
Шрифт:
Чтобы не показать своего особого интереса к близко стоящему от нее Ридусу, Дани прислушивалась к вещающему о съемках Шону, не затыкающемуся ни на минуту и старающемуся во всех красках описать провал Нормана в душевой, на глазах у всех. Поглядывая искоса на замершего по другую сторону от нее мужчину, Дани не могла понять его, прячущегося за стеклами любимых очков. Было странно веселиться вместе с Флэнери, настолько погрузившимся в пересказ того, что было полгода назад, но совершенно естественно. Эти двое будто одним своим присутствием успокаивали ее. Вот еще только не смотреть бы на явно прожигающего ее взглядом Ридуса…
Не прошло и часа их беседы, как Норман,
Менеджер Ридуса отвлек их всех от толкаемых Флэнери речей о езде Ридуса на лошадях, позвав парней на автограф-сессию. Пообещав присоединиться к ним через какое-то время, Дани сбежала в уборную, чтобы слегка освежиться и воспользоваться советом своей подруги: дышать глубоко и не так часто, считать про себя и не думать о глубине глаз собеседника, о его сильных руках, в которых он сжимал свою бейсболку, о его плечах… Что-то не особо помогал этот совет. Похлопав себя по щекам и вспомнив кое-что из успокаивающей ее обычно йоги, Дани взяла себя в руки и вернулась к столу Ридуса.
«Не думай о нем! Не думай! Он не для тебя! Вспомни, кто ждет тебя дома. Вспомни, что ты обещала ему. Вспомни, чем ты обязана ему!!!» – повторяла про себя Дани, стоя рядом с Норманом и внимательно изучая его поведение и общение с поклонниками. Ей хотелось написать статью об этом человеке, раскрывающую не только его актерский талант, но и внутренний мир, который, на ее взгляд, был идеален. Сделать это все одновременно с тем, чтобы не дрожать в его присутствии и уговаривать себя, заверяя, что все это не к месту, и она не из его круга, и что у нее свадьба через месяц, и что не время, вот если бы она увидела его чуть раньше… Врать нехорошо – говорила ей совесть, которую Дани пыталась запихнуть поглубже, отгораживаясь от возникших вдруг чувств.
Невозможно было отвести глаз от подшучивающих друг над другом мужчин, шутки которых частенько опускались ниже пояса, но никогда не затрагивали слишком запретные темы и не были бездумно пошлыми. Скрывать свой румянец от Ридуса, иногда успевающего бросить на нее короткий взгляд из-под густых ресниц, Дани уже перестала. Зачем утруждаться, если из этого все равно ничего не выходит?
Отвлекшись на Кларка, Дани, закусив губу, вглядывалась в этого татуированного мужчину: такого шумного, игривого и веселого. Он занял ее внимание всего лишь на какие-то мгновенья, но, отвернувшись от следящих за ней глаз Нормана, она словно почувствовала себя свободнее. Слыша около себя какую-то странную возню, Дани посмотрела вниз и потянулась за катящимся к ее ногам маркером, который минуту назад был в пальцах Нормана. Возвращая ему инструмент его сегодняшнего творчества, она прикоснулась к его чуть шершавой ладони и, кажется, забыла, как дышать. Ничьи советы не могли ей помочь, когда она находилась рядом с ним.
Прошел всего лишь день, осталось продержаться еще два…
Утренняя панель Флэнери и Ридуса обещала быть веселой и переполненной их извечными подколами и шутками. Но только Дани заметила
Всю субботу Норман не отходил от Даниелы. Он не предпринимал никаких попыток к сближению с ней, он просто был рядом. А Дани, уже переставшая искать оправдания, позволила себе наслаждаться обществом актера, о котором мечтала долгие годы, и который при знакомстве не разочаровал ее, только усугубив все своим очарованием.
Ужин втроем поднял ей настроение. Неуклюжие шутки Флэнери, перемежающиеся тихими репликами Ридуса, разбавили атмосферу вечера. Норман вел себя немного странно: он выглядел нервным и взволнованным, прятал руки под столом и неохотно отвечал пристающему к нему Шону. Отклоняя входящий вызов от человека, который еще не так давно был ей дорог, Дани, мило улыбнувшись сидящим за столом мужчинам, попрощалась с ними и, горестно вздыхая, направилась к себе.
Воскресенье уже не выглядело таким радостным, ведь Дани понимала, что сегодня последний день, когда она будет около того, о ком были все ее сны последнее время. Она все время находилась поблизости от него, будто нуждалась в том, чтобы вдыхать один с ним воздух или просто знать, что вот он рядом, протяни руку и сможешь прикоснуться к нему: горячему, возбуждающему, удивляющему и одновременно милому…
Провести вечер в баре с тремя мужчинами Дани не ожидала, но упорство, с которым Флэнери тащил ее за собой, не давало ей возможности отказаться. Оба Шона что-то слишком быстро покинули их небольшую компанию. Флэнери, поддерживаемый Кларком, был сопровожден последним в его номер. А Дани и Норман остались вдвоем – наедине, несмотря на окружающий их шум и громко звучащую из колонок музыку.
Один его решительный шаг – и она в его объятиях, прижатая к тяжело вздымающейся из-за затрудненного дыхания груди Нормана. Она смотрела прямо на него, отмечая для себя маленькие шрамы на лице, мелкие морщинки и блеск синевы его глаз, обволакивающих и сводящих с ума. Когда он потащил ее прочь с танцевальной площадки, наверх, в свой номер, она уже не сопротивлялась, следовала за ним беспрекословно, отключая по дороге звук своего телефона. Она сама помогла ему открыть дверь в комнату. Его руки тряслись, такое она видела впервые, никто и никогда раньше рядом с ней не вел себя так.
Его поцелуи обжигали, ласкающие ее тело губы заставляли ее дрожать и подаваться ему навстречу. Вроде бы грубые, на первый взгляд, руки, доводили ее до верха блаженства даже самыми невесомыми прикосновениями. Дани не сдерживала себя, извиваясь в его ладонях, даря ему свое тело и отдавая душу, даже если для него это лишь одна ночь, она запомнила бы ее навсегда. Его укусы были чуть сильнее, чем она позволяла до этого другому, но этим Ридус словно помечал свою территорию, показывая, что она его, что другим она больше не принадлежит.