Реальность 7.11
Шрифт:
И всё-таки я продолжал мчаться. Я умильно говорил себе: «Не подведи, Бор!» и «Всё зависит от тебя», и некоторое время это действовало. Потом мои ощущения изменились, я почувствовал подошвами нечто пружинящее. Приличный кусок асфальта у меня под ногами подпрыгнул в воздух, и я полетел кверх тормашками. Немедленно что-то упало с неба и придавило мои конечности к земле. Ощущение такое, будто вас прихлопнули огромной мухобойкой. Наушники отлетели в сторону. Я сделал попытку перекатиться и схватить их, но правая нога оказалась в плену. Приподняв голову, я увидел обернувшийся вокруг неё валик из биоткани, с нескольких сторон заякоренный в уличное покрытие. Точнее говоря, биоткань росла прямо
— Чёрт! — выругался я. Дёрнул раз, другой, но биоткань держала крепко. Марик Открывашка, наверное, сумел бы разорвать этот капкан голыми руками. От себя я таких подвигов не ждал. По крайней мере, следовало дотянуться до наушников и доложить о моём плачевном положении. Они отлетели недалеко, и я слышал исходящий из них резкий голос стратега, бубнящий нечто неразборчивое. Приподнявшись на локтях, я подтянулся вперёд. Биоткань завибрировала, как тугая резинка, но я всё же выиграл несколько сантиметров. Как можно дальше выбросив над головой левую руку, я попытался схватить наушники. Тщетно. Ловушка тут же утянула меня назад. Пальцы проскребли по ровной поверхности псевдоасфальта. Гладенького, без пыли и мелкого щебня. Ладонь, соприкоснувшись с ним, осталась чистой.
В этот миг, успокаивая дыхание перед второй попыткой, я услыхал шаги. Они долетали со спины, оттуда, где покоилась моя нога, запелёнутая в валик. Идущий ступал осторожно, но уверенно. Судя по звукам, он был метрах в пятнадцати от меня, однако улица с этой стороны оставалась пустой. Напрасно я до рези в глазах всматривался во все объекты по очереди. Повторялось то же, что я испытал в пустующем здании, но на сей раз я был лишён всякой поддержки. Пот, струившийся у меня под одеждой, сделался на несколько градусов холоднее. А шаги тем временем приближались. Незримый враг направлялся ко мне, распростёртому посреди улицы и практически беспомощному. Шаги затихли над самым моим лицом. Я ждал, приготовившись к худшему. И всё-таки нападение невидимки стало для меня неожиданностью. Его удар пришёлся точно в солнечное сплетение. Я охнул и скорчился, прикрывая руками живот. Невидимые пальцы подцепили мой биобраслет и потянули его на себя. Странное и довольно неприятное ощущение. Но, по крайней мере, оно меня отрезвило. Удерживая биобраслет второй, свободной рукой, я выдавил:
— Оодзи не использует карты…
Хватка на секунду ослабла. Я воспользовался замешательством противника и наугад ухватился за воздух в том месте, где, по моим расчётам, находилась его нога. Бинго! Что было силы я дёрнул на себя и услышал вскрик невидимки и шум его падения.
— Так вот как выглядит Коома! — успел я сказать перед тем, как он лягнул меня в грудь. Я лишь хрипло засмеялся, продолжая цепляться за невидимку. Меня разбирал нервный смех, вызванный облегчением от правильной и всё объясняющей догадки: я напоролся на вражеского стратега, оснащённого способностью к мимикрии.
Чтобы игра закончилась победой, руки стратега должны коснуться флага. Так что в одном я мог быть уверенным: пока я удерживал его на месте, игра продолжалась. Каждая завоёванная мною минута увеличивала наши шансы на победу, потому что Оодзи наверняка уже разобрался в ситуации. Так что я старался изо всех сил. Поначалу это было даже легко. Я всего лишь цеплялся за его туловище, предоставив ловушке работать за меня. Как живой якорь, я мог удерживать невидимку, полагаясь только на силу и цепкость рук. Некоторое время мы, сцепившись, туда-сюда мотались по асфальту. Но вот он опомнился от падения, снова начал соображать, и на мою голову обрушился град серьёзных ударов.
— Вы действительно идиот, — в промежутках
В этот момент я почувствовал, что мой капкан жмёт уже не так сильно. Поскольку повреждения головы не лучшим образом влияют на умственные способности, я подумал, что мне почудилось. Но непрерывное копошение в районе голени продолжалось. Почуяв изменение боевой ситуации, невидимка замер. Я воспользовался этим, чтобы бросить взгляд на свою правую ногу. Биоткань над ней вспучилась и пёрла наверх, как дрожжевая опара. Её трансформация была такой удивительной, что застыл и я.
Сначала она была гладкой, как большой слизняк. Но под её обтекаемой гладью ощущалась непрерывная дрожь, выдающая усиливающееся напряжение. Продолжая вытягиваться, она нарастила себе рельефность и стала волнистой, а потом закрутилась против часовой стрелки. Она была уже ростом со взрослого человека. Потом с обеих её боков отделились два гибких змеящихся отростка. Их извивающиеся концы раздвоились раз, другой — и меня неожиданно замутило, когда я понял, что это похоже на пальцы. Одновременно тварь пыталась отрастить голову — если только этот круглый слепой шарик на верхнем её конце можно было назвать головой.
Невидимка рядом со мной испустил громкий, панический визг, и это послужило сигналом к бегству. Я тоже закричал, оттолкнулся освободившейся правой ногой от нижнего конца растущей твари, перевернулся на карачки и где ползком, где оскальзываясь, где бегом — бросился прочь.
Припустил я так, что пятки засверкали. Долго выдерживать подобный темп было невозможно, и, свернув в очередной лабиринт узких улочек, я перешёл на быстрый безостановочный шаг. Я шёл не разбирая дороги, подгоняемый страхом, который отнюдь не делался привычнее оттого, что Арена с завидным упорством вгоняла его мне под кожу. А так как связи у меня ни с кем не было, я начал разговаривать вслух.
— Ну, хорошо, — говорил я, — допустим, Оодзи не прав, и это действительно какая-то особая форма жизни… Зародившаяся здесь. Я не знаю, как все её проглядели, но… Это ведь не самый важный вопрос. Вот-вот. То, как она зародилась, пусть выясняют эксперты. А мы будем рассуждать логически… Что о ней можно сказать? Или по-другому. Насколько она опасна? Да, это главный вопрос. Самый важный и самый насущный вопрос для того, кто вынужден спасаться из её лап.
Пока я бормотал всю эту чушь, моё дыхание слегка выровнялось. Я успокоился настолько, что перестал поминутно бросать тревожные взгляды через плечо. Вместо этого я сосредоточился на пути, которым шёл, и… буквально упёрся носом в светящуюся стрелку, украшавшую псевдоторец ближайшего дома.
«Откуда здесь стрелка?» — подумал я. Словно откликаясь на мой невысказанный вопрос, стрелка подмигнула и слегка изменила направление. Когда я заметил её, золотое остриё смотрело строго вниз. Теперь она расположилась наискосок, указывая куда-то за моё левое плечо. Повернувшись, я увидел утопленную в стену дверь чёрного хода. Дверь выглядела так, словно её не открывали годами.
— Чертовщина и сбоку бантик, — вслух произнёс я. Стрелка продолжала упорно указывать мне путь. В этом мире белого света она казалась концентрированным лучиком солнца, неизвестно как пробившимся сквозь плотное вещество. Она была загадочна, но и красива тоже. Возможно, поэтому я ей поверил. Подойдя к двери, я взялся за ручку и тут же услышал тихое щёлканье внутри замка. Дверь отворилась так легко, словно только и ждала прикосновения. Внутри было темно, однако сразу за порогом проступила новая стрелка. Она сотворила на пёстрой плитке пола слабый контур тёплого света. Я неуверенно выглянул на улицу: разумеется, указующего знака на стене уже не было.