Реальность 7.11
Шрифт:
— Ладно, — пробормотал я себе под нос, — дали говно, давайте и ложку.
С этими словами я сделал шаг в темноту. Моя нога ещё находилась в движении, а стрелка уже переместилась на несколько метров вперёд. Отпущенная дверь закрылась беззвучно, и когда я оглянулся через плечо, то не увидел на её месте ничего, кроме мрака. Я осторожно прокашлялся.
— Кхм… Нельзя ли сделать чуть-чуть посветлее?
Я не ожидал какого-то особого отклика на свои слова, однако просьба подействовала: стрелка, лежавшая на полу в спокойном ожидании, вдруг разделилась на множество тонких светящихся полосок. Как будто кто-то подул на сияющую прядь волос. Волосяные лучики так и замельтешили вокруг. Когда они наконец успокоились, я оказался в центре слабо, но равномерно освещённого коридора. Световые полоски лежали везде — на стенах, на потолке, у меня под ногами.
—
Путешествие моё продолжалось довольно долго. Коридор был ровным и не имел ответвлений. В нём царила тишина, нарушаемая иногда лёгким шуршанием и ощущением тёплого сквозняка на лице. Должно быть, в такие моменты я проходил под невидимыми вентиляционными отверстиями, которые подавали внутрь порции свежего воздуха. Во всяком случае, духоты я не ощущал. Световые нити двигались вместе со мной. Видимо, они были достаточно длинными, чтобы осветить какой-то один отрезок этого коридора, однако на всю его длину силы их света не хватало. Пробы ради, я несколько раз застывал на месте — тогда нити тоже останавливались. Я шёл, шёл и шёл, пока совершенно не утратил чувство времени.
— Интересно, — сказал я вслух, — идёт ли ещё игра?
Никакого ответа. Я резко остановился.
— Не пора ли нам познакомиться поближе? — воззвал я. — Я хочу знать, куда меня ведут. И, главное, зачем?
Тишина.
— Не хотите общаться — не надо. Тогда просто выпустите меня отсюда! — крикнул я. — Верните меня в игру!
Световые волоски замерцали и все разом устремились вперёд. Словно великан втягивал в рот длинные макаронины. Испугавшись остаться в потёмках, я бросился за ними, но на стене перед моими глазами вспыхнула табличка. Обычная такая табличка, вроде тех, которые украшены надписями «Вход» или «Туалет», только эта мерцала красным тревожным светом, и написано на ней было другое: «Опасно».
— Вот это уже больше похоже на общение, — слегка обескураженно заметил я. — Не хватает только «мене, текел, упарсин».
Надпись не менялась. Я вздохнул.
— Послушай, не знаю, с кем я разговариваю, но, думаю, ты хочешь мне добра. Так ведь? — Я обращался к стенам, которые теперь обступали меня со всех четырёх сторон. Можно было подумать, что коридор мне привиделся.
— Я волнуюсь за свою команду. Они остались там, снаружи. Я должен их найти.
Никакой реакции. Я потихоньку начал заводиться.
— Послушай, да кто ты вообще такой? Чего ты хочешь от меня?
Ответ последовал незамедлительно. Пол под ногами осветился. С каждой плитки просиял один и тот же символ. «О2».
— О… два?
Символы медленно гасли, словно бы их растворял мрачный воздух здешнего помещения. Но с предостерегающей таблички на меня безмолвно смотрели прежние рубиновые литеры.
— Печёшься о моей безопасности? — переспросил я. — Довольно глупо. И потом… Я не могу отсиживаться в стороне, пока моя команда делает всё за меня. Как ты не понимаешь?! — Я снова повысил голос. — Как я буду смотреть им в глаза после всего этого?!
Наступила звенящая тишина. Но я ощущал в ней затаённое напряжение. Как будто мой невидимый благодетель тщательно обдумывал услышанное.
А потом… С громким щелчком табличка погасла.
Я вздрогнул, но не сдвинулся с места.
В следующий миг свершилось последнее чудо. Вспыхнула за толстым стеклом тусклая лампочка, и я увидел широкое складское помещение с одиноким выцветшим постером на стене. Зелёный человечек на постере выбегал в распахнутую дверь. Полустёртые зелёные буквы гласили: «Пожарный выход». Настоящая дверь начиналась в нескольких сантиметрах от постера. И я не сомневался, что она откроется от первого же толчка.
— Спасибо за помощь, — поблагодарил я.
Вздохнул. Помотал головой. Приготовился ко всяческим неожиданностям.
И только после этого направился к выходу.
Улица оглушила меня слепящим светом и неизвестно откуда свалившимся зноем. Такое впечатление, что все системы управления климатом на Арене разом пошли вразнос. Жар струился с неба, пропитывая все ткани и поверхности, а тонкий, на грани слышимости, звон вызывал неприятное ощущение, что вся эта огромная сплошная декорация вот-вот начнёт лопаться и расползаться по швам. Озираясь по сторонам, я засёк в душном мареве далёкую мерцающую точку. Мутный колеблющийся воздух не позволял разглядеть в подробностях,
Он сидел, прислонившись к стене, бессильно поникнув головой, но продолжая прикрывать ладонями мерцающий маячок. Тот самый утильщик со Станомой, которого я едва не нагнал, прежде чем угодить в ловушку. На коленях у него покоилась эта штука, захват которой якобы решает исход игры.
Не знаю, почему её называют флагом. По виду это круглый резиновый мяч, а в нём с обеих сторон — по мерцающему окошку. Испускаемый ими равнодушный световой сигнал по соседству с бессознательным человеческим телом смотрелся особенно дико. Наклонившись к утильщику, я старательно нащупал пульс. Слава богу, он был жив; прислушавшись, можно было уловить даже отзвук дыхания. Успокоившись на сей счёт, я отвёл в сторону его безвольную ладонь и извлёк из-под неё предмет всеобщего вожделения. Мячик оказался неожиданно увесистым. Покачивая его на руке и прикидывая, что делать дальше, я краем глаза уловил подозрительное движение. Что-то отделилось от стены в нескольких метрах от меня и, переваливаясь, подползло ближе. Я мог бы поклясться в сказанном на Библии, однако, стоило мне уставиться на неё, как эта хрень замерла на месте. Так мы и застыли друг напротив друга: она — выжидая, пока я отведу глаза, я — щурясь в напрасной попытке разглядеть какие-нибудь детали. Моё терпение лопнуло первым. Следя за ней изо всех сил, я сделал робкий шажок вперёд. Никакой реакции. Осмелев, я шагнул ещё раз. С такого расстояния она по-прежнему напоминала покосившийся столбик, однако я всё же заметил в ней одну необъяснимую странность. Её поверхность была текучей. Она была как бы свита из множества тонких, отличающихся по цвету жгутов. Цвета находились в постоянном движении и перетекали один в другой так плавно, что границы их соединений почти сливались воедино. Тем не менее, эти границы толщиной не шире шёлковой нити существовали, и я видел их довольно отчётливо. Такая чёткость деталей при общей расплывчатости целого возникает при взгляде на чужеродный предмет. Это ощущение хорошо знакомо младенцам, но только некоторые дети воссоздают его в более поздних сновидениях. Ко взрослым оно возвращается лишь в самых абсурдных ситуациях и без должной подготовки, что называется, выносит мозг. По счастью, я был иммунен именно к нелепым сновидениям. Не тратя больше времени на разглядывание этой хреновины, я аккуратно попятился. Я отодвигался, не спуская с неё глаз, и когда отошёл на некоторое расстояние от бессознательного утильщика, она, как привязанная, потянулась за мной. Протащившись несколько метров по асфальту, она вновь замерла, как будто меня опоясывала невидимая преграда. Возможно, она просто копила силы перед броском. Эта тварь, судя по всему, реагировала на движение. Вот почему утильщик, вышедший из строя, не привлёк её внимания. Ну, хорошо, подумал я. Если я повернусь к ней спиной, захочет ли она броситься? И насколько быстро надо бежать, чтобы она меня не схватила?
В эту секунду в наушниках моего поверженного соперника послышалось громкое шипение. Вслед за тем я уловил голос. К кому он взывал, оставалось неясным, но голос на сто процентов был человеческим. Тварь неуверенно качнулась в сторону звука, а потом прижалась туловищем к асфальту, словно бы растекаясь по ровной плоскости. Я, охнув, подался вперёд, но она уже слилась с асфальтовым полотном. Когда я, осторожно ступая мимо места её исчезновения, подошёл к утильщику, эта хреновина, должно быть, уже просочилась в подвалы Арены. Голос в наушниках продолжал подавать настойчивые сигналы. Мне даже почудилось моё имя. Сняв наушники со своего врага, я приложил один к уху.
Это был Оодзи. Монотонным, утомлённым голосом он повторял:
— Алло, Бор! Если ты слышишь меня, отзовись немедленно! Объявляю по всем каналам… Алекс Бор…
— Я здесь, — поспешно сказал я. На том конце раздался такой звук, будто Оодзи поперхнулся в мембрану.
— Наконец-то, — недовольно произнёс он. — Хоть кто-то в порядке. Ты ведь в порядке, я надеюсь?
— Спасибо, что спросили, — я засмеялся от облегчения.
— Не дури, — строго сказал он. — Лучше доложи обстановку.