Ребе едет в отпуск
Шрифт:
У ребе не было определенных занятий, но он этим не тяготился. Он всегда умел находить себе занятие, например в Барнардз Кроссинг ему приходилось ходить на собрания, посещать консультативные комитеты, давать советы, и все это — не по расписанию. У него не было четкого рабочего режима, так что здесь распорядок дня не очень отличался от привычного. Утром он ходил в ближайшие синагоги на утреннюю службу, а после общался с другими верующими и даже завтракал с ними в кафе. Он изучал город, и еще он много читал, поскольку здешние книжные
Оба, и ребе и Мириам, завели друзей — она в больнице и ульпане, он в синагоге. Иногда они встречались по вечерам и проводили беседы за чаем, кофе и печеньем, как здесь было принято. Однажды ребе презрел свои предубеждения насчет плохих дорог и арендовал машину; они поехали в Галилею и провели несколько дней в киббуце. Раньше они повстречались с одним из поселенцев, приехавшим в город по делам. Его звали Ицикаль, а фамилию они так и не узнали.
— Приезжайте к нам на несколько дней, увидите, как живет настоящий Израиль. Мой сосед уезжает в отпуск, можете пожить в его коттедже.
— Но кого нам спросить?
— Спросите Ицикаля — меня все знают.
У него был сын, ровесник Джонатана, которому разрешили не ходить в детский дом киббуца, где дети одного возраста жили все вместе, а остаться с родителями, и он мог играть с Джонатаном. Однажды он с отцом пришел к ребе, чтобы позвать его на завтрак в общий зал киббуца. Ребе в это время читал утренние молитвы, и мальчик удивленно уставился на него.
— Папа, что он делает?
— Ш-ш — он молится.
— Но что это на нем — какой-то платок и ремешки?
— Это его tallis и t’fillen. Помнишь, в твоей книжке с картинками про войну солдаты у Стены были так же одеты?
— А зачем это носят?
— Считается, что это помогает молиться.
— Но зачем молиться?
Ребе уже освободился и улыбнулся мальчику.
— Потому что мы благодарны Господу и хотим сказать спасибо.
Ицикаль тоже улыбнулся.
— Мы не из религиозного киббуца, скорее, наоборот.
— Вы не соблюдаете праздников, даже Субботы?
— Мы не соблюдаем религиозных праздников.
— Но наши праздники вовсе не чисто религиозные, кроме, пожалуй, Судного Дня.
— Значит, мы его не соблюдаем.
— Вы это специально делаете или просто игнорируете?
Ицикаль пожал плечами.
— Знаете, как это бывает: многие просто не обращают на это внимания, но есть и принципиальные противники, они специально не соблюдают праздников.
Тем не менее субботняя трапеза была торжественной. Все члены киббуца принарядились: женщины вместо джинсов надели платья, а мужчины — белые рубашки с открытым воротом. Еда была традиционной: фаршированная рыба и курица, и даже не обошлось без свечей и вина.
Смоллы сидели за одним столом с Ицикалем и его семьей. Ребе оглядел комнату. В углу за отдельным столом он заметил
Он кивнул в ту сторону.
— Кто это? Они члены общины?
— Да, они люди религиозные. Никто не возражает, у нас даже есть для них отдельная кухня. Они с нами уже несколько лет. Мы им рады. Вам будет спокойнее есть с ними?
— Нет, мне и здесь хорошо, — ответил ребе. — Но вы не возражаете, если я надену ермолку? Я так привык, и Джонатан не будет задавать вопросов.
— Конечно.
— И еще, можно я благословлю вино и хлеб?
— Конечно, ребе, я все понимаю. Разумеется, сам я в это не верю…
— Это выражение благодарности за пищу, нам даруемую. — Он улыбнулся. — Способность к благодарности отличает человека от животного, не стоит забывать об этом.
Ицикаль помотал головой.
— Вижу, вы не слишком много знаете о животных, ребе. Поверьте, они тоже умеют выражать благодарность.
Ребе подумал, кивнул и улыбнулся. Что же, иногда полезно вспоминать о сходстве с животными.
Ицикаль рассмеялся.
— Ребе, вы прелесть. В любой ситуации найдете повод для благословения. Прошу вас, делайте свое дело, я даже встану при этом.
Когда через несколько дней они возвращались в Иерусалим, Мириам спросила:
— Дэвид, ты бы хотел жить в киббуце?
— Думаю, да. Если бы нам предстояло здесь задержаться, я бы как следует подумал. Вступить в киббуц — это героизм, думаю, кое-где так и есть. Но для большинства это просто выгодно.
— Что это значит?
— Ну, здесь все довольно дорого.
— Наоборот, еда даже дешевле, чем в Штатах.
— Да, но все остальное дороже — дома, одежда, машины, электричество. У большинства это есть, невзирая на их низкие зарплаты. — Он покачал головой. — Загадка Израиля — как люди живут на зарплату? Я спрашивал многих, но четкого ответа не получил. Я понял так: ты занимаешь деньги, чтобы купить то, что тебе нужно, например квартиру, а если не платишь вовремя, никто тебя не может выселить. Поэтому неуплата просто прибавляется к твоему долгу, и ты пашешь на работе, как вол, пока не обесценятся деньги или правительство не издаст какой-нибудь смягчающий закон. А в киббуце об этом беспокоиться не надо, все расходы улаживаются, и жизнь становится легкой. Да, если бы мы осели здесь, я бы хорошо подумал.
— И разумеется, ты бы выбрал религиозный киббуц, — заметила Мириам.
— Не уверен. Вернее, я не уверен, что нерелигиозные киббуцы на самом деле таковы. Видишь ли, Суббота, которую мы только что справили, могла отмечаться так и в древние библейские времена, а другие праздники отмечались так же, ках в нерелигиозных киббуцах. Например, праздники природы Шавуот и Суккот. Люди, живущие ближе к земле, как эти киббуцники, вероятно, отмечают их так же, как древние люди библейских времен, потому что это природные праздники.