Ребёнок для бывшего

Рей Полина

Я открыла глаза и села на постели ровно. Сколько проспала - не знала, но мрак за окном свидетельствовал о том, что на улице уже вечер. Прислушавшись к своим ощущениям, я пришла к выводу, что у меня снова тренировочные схватки. За прошедшее время никто не приехал, Сибиряков не примчался меня спасать, и от этой мысли захотелось улечься обратно на кровать и рыдать.

– Сейчас, малыши… мамочка попьёт и мы с вами попробуем что-нибудь придумать, - прошептала я, обращаясь к затихшим близнецам.

Встала с кровати и

тут же горестно выдохнула. До воды, я так и не добралась, зато она до меня - вполне. Стоило мне только принять вертикальное положение, как по ногам потекла горячая жидкость. Сердце замерло на несколько мгновений, но почти сразу заколотилось о грудную клетку в ритме танцора, отбивающего чечётку.

Роды начались.

* * *

Матвей с такой силой вцепился в руль, что у него засаднило в запястьях. Он гнал машину на запредельной скорости и наверняка уже стал главной звездой сводок с дорожных камер. Но ему было плевать - и на штрафы, и на собственную безопасность. Потому что сейчас Ксения была под угрозой, и что с ней творил этот придурок Теплов Сибиряков не знал.

Чёрт… Почему он даже не подумал о том, что Слава может снова появиться в жизни Ксюши? Да и как тут подумаешь, когда от бывшего мужа той, кто стал дороже жизни, за последнее время не было никаких известий?

Чертыхнувшись, когда дорога стала ухабистой, Матвей вынужденно сбросил скорость и теперь тащился, как уж по стекловате. Это бесило, но Сибиряков буквально приказывал себе собраться и сосредоточиться на главном. А главным были жизни и здоровье Ксении и её нерождённых детей. Их нерождённых детей, ведь Матвей уже считал близнецов своими.

Когда сегодня ему позвонила Надя и истеричным голосом выдала тираду о том, что Теплов увёз Ксюшу, его парализовал такой страх, какого он не испытывал никогда в жизни. Что мог сотворить этот псих, оставалось лишь предполагать. Хотя, нет… От этого становилось так тошно и страшно, что Матвею казалось, что он сходит с ума. Ничего, как только Ксюша и дети окажутся в безопасности, он лично займётся этим уродом и сделает всё, чтобы Теплов не появился впредь на расстоянии пушечного выстрела рядом со своей бывшей женой.

Пролетев последние метры, Сибиряков остановил машину возле дома, больше похожего на сарай. Вызнать координаты в службе каршеринга удалось с трудом и стоило довольно дорого, однако Матвей в тот момент был готов заплатить какую угодно сумму за нужную информацию.

– Ксюша!
– крикнул он, выбежав из машины, даже не закрыв дверцу.
– Ксюша!

Сибиряков не знал, здесь ли Ксения, ибо в службе проката сообщили, что машина вновь уехала в Питер. Но у Матвея выбора не имелось - не гоняться же за Славой, если есть адрес, по которому он, скорее всего, и отвёз Ксюшу?

– Ксюша!
– вновь позвал Матвей, начав барабанить в дверь дома.

Она ожидаемо была заперта,

и теперь перед Сибиряковым имелась задача минимум - вскрыть чужое жилище и обыскать в нём каждый миллиметр. Впрочем, этого делать не понадобилось, потому что Ксения оказалась здесь.

Сначала послышался звон разбившегося стекла, а затем с противоположной стороны раздался голос, слышать который было самой желанной вещью для Сибирякова.

– Матвей, я на… втором… этаже! Пожалуйста, скорее! Роды начались!

Он застыл на месте - его вновь парализовал страх. Забыл о том, что является врачом. Вообще не мог думать ни о чём, кроме безумного ужаса, охватившего Матвея целиком.

Роды, близнецы… Даже одного ребёнка производить на свет нужно было исключительно в клинике, где есть всё необходимое оборудование, что уж говорить о том, когда их двое?

Обежав дом, Матвей запрокинул голову и нашёл глазами Ксению. Она стояла, тяжело опираясь на подоконник и, прикрыв глаза, шевелила губами, как будто отсчитывала время.

– Я сейчас! Ксюш, слышишь? Сейчас! Заберу тебя и уедем.

Он вновь метнулся к машине. Вытащил из багажника инструмент, среди которого отыскал то, чем можно было сбить замок на двери. Подбежал к нему, стал лупить со всей силой. Страх и оторопь адреналином проносились по венам, но чёртов замок не поддавался.

Хотелось ругаться так отборно, что завяли бы уши у самых маргинальных элементов. Ещё один удар и наконец замок отлетел в сторону, а Матвей, зажав баллонный ключ в руке, ворвался в дом. Сразу же помчался наверх по лестнице и, безошибочно отыскав комнату, в которой находилась Ксения, взвыл.

Со вторым замком всё обстояло хуже - здесь он был не навесным, следовательно нужно было выламывать уже дверь. А она, как назло, на вид была крепкой.

– Отойди подальше - к окну!
– крикнул Сибиряков.

Отбросил баллонник в сторону и ударил в дверь плечом. Ему показалось, что дом сотрясся с такой силой, словно в него ударила молния. В руке хрустнуло, а от боли потемнело в глазах, но Матвей нанёс ещё удар, потом ещё один и ещё…

Когда в него со всей силы влетел Теплов и, выматерившись, отпихнул, понуждая кубарем покатиться по коридору, взор Матвея застлала красная пелена. Он вскочил на ноги и ринулся на Славу, начал молотить его кулаками по лицу.

А когда за дверью раздался крик, перешедший в протяжный стон, схватил за грудки и тряханул. На лице Теплова появилось злорадное выражение, черты исказились от животной агрессии. Сибиряков притянул его к себе и прежде, чем снова ударить, прорычал:

– Отдай ключ, быстро! Иначе я за себя не ручаюсь!

* * *

Таких ощущений я не испытывала ни разу в жизни. Не знала, виной ли тому страх, который придавал боли острые нотки, но чувствовала, что выдержу от силы несколько минут.