Ребёнок для бывшего

Рей Полина

За дверью творилось что-то невообразимое. Звуки ударов, доносящиеся из коридора, перемежались вознёй, в которой я толком ничего не могла разобрать. Лишь только надеялась, что Матвей наконец отыщет способ вызволить меня из ненавистной комнаты.

Я то садилась на постель, то вскакивала и принималась мерить шагами комнату. И считала. Засекала время между схватками и, целиком полагаясь на своё ощущение времени, высчитывала, сколько же проходит от одного спазма, опоясывающего живот и спину, до другого.

Когда

в замке повернулся ключ, я метнулась к двери и, застонав от новой вспышки боли, буквально повисла на шее Матвея.

– Идём вниз. В машину. Сколько между схватками?
– потребовал он ответа.

– Минут пять… может, меньше, - закусив губу, проговорила я.

Сибиряков чертыхнулся.

– Вызовем скорую прямо сюда. По дороге встретим. Как я сразу не догадался звонить в спецслужбы?

Он вывел меня в коридор, краем глаза я заметила Славу, что лежал в паре метров, силясь подняться. Был жив и хорошо - по крайней мере, Сибиряков не сядет по сто пятой.

– Я не могу быстрее-е-е, - простонала, когда меня накрыло «чудесными» ощущениями от очередной схватки.

– И не нужно. Если что - я сам приму роды, - уверенно ответил Матвей.

Я тут же замотала головой. Уж чего-чего, а этого я не желала от слова «совсем».

С трудом, но мы добрались до машины. Сибиряков усадил меня внутрь, сам устроился за рулём и, заведя двигатель, тут же принялся сдавать задним ходом. Я прикрыла глаза, успокаиваясь. Меня охватило ощущением какой-то эйфории, от которой даже смеяться захотелось. Всё было позади, а теперь мы с детьми находились в безопасности.

Я сидела, слушая, как Сибиряков, перемежая слова ругательствами, пытается донести до врачей скорой, что ему от них нужно, и теперь, чувствуя схватку, уже не испытывала той боли, что раньше.

– Всё в порядке. Наконец, поняли, почему мы едем им навстречу, - проговорил Сибиряков, откладывая телефон.
– Потерпи, любимая… Сейчас немного потрясёт, но шоссе уже скоро.

Я вскинула брови, когда услышала обращение Матвея.

– Как ты меня назвал?
– мгновенно отреагировала, устраиваясь так, чтобы видеть профиль Сибирякова.

Он покосился на меня с недоумением, явственно написанном на красивом мужественном лице.

– Любимая, а что?
– спросил озадаченно.

– Нет, ничего, - помотала я головой. Прислушалась к себе и добавила: - Называй так почаще… Это лучше всякой анестезии.

И всё же рассмеялась под ещё более удивлённым взглядом Матвея. Но что бы он ни думал сейчас обо мне, я и впрямь испытывала только одно желание - хохотать от счастья.

Эпилог

Всё всегда должно заканчиваться хэппи-эндом. Если всё закончилось плохо - это ещё не конец.

– Ксения, ещё пару слов, пожалуйста!
–

обратилась ко мне журналистка, которая не понравилась с самого начала.
– В ваших романах красной нитью проходит мысль о том, что без мужчины женщина никто. Так, приложение для того, чтобы стоять возле плиты.

Она сделала паузу и мои брови поползли наверх. Сегодня была небольшая пресс-конференция, устроенная в честь выхода моей очередной книги на бумаге. На этот раз ставшей абсолютным бестселлером.

– Мне кажется, вы ошиблись пресс-конференцией, - рассмеялась я, примерно понимая, «откуда ноги растут».

С другой стороны, была вполне себе готова к такого рода провокациям. Чужой успех редко кому удавалось пережить спокойно.

– А если говорить по существу - в моих книгах красной нитью проходит мысль о том, что каждая женщина должна быть счастлива. А больше никому ничего не должна. Вот вы счастливы?

Теперь уже на лице репортёрши появилось выражение недоумения и растерянности.

– Ну, ответьте… Елизавета, - обратилась к ней по имени, прочтя его на бейджике.

– Какое отношение к вашим книгам имею я?
– раздражённо передёрнула она плечами.

– Самое прямое. Я пишу об обычных женщинах, которые самодостаточны, даже если у них нет мужчины, как Виолетта из «Хрупкого сердца». Или Марика из «Я была мертва внутри». Или о таких, которые в итоге нашли себя в семье и детях, но при этом не слились с внешней средой, а остались цельными личностями. Вы спросили меня - причём здесь вы? Я спрашиваю у вас - счастливы ли вы? И, если нет, возможно, смогу дать пару советов о том, как начать переписывать свою жизнь.

Улыбнувшись, я вскинула бровь и, не дождавшись ответа, начала прощаться с журналистами, потому что очень торопилась домой. К мужу, детям, дяде… К тем людям, которые и составляли моё счастье. И для кого я была центром мира, равно как и они - для меня.

Кстати, тогда, два года назад мы с Сибиряковым в роддом всё же успели, где на свет появились наши доченьки - Диана и Юлия. Две принцессы, которые наверняка сейчас, без моего присмотра, опять добрались до горшков с орхидеями. К ним они выказывали особый интерес, и мы с Матвеем даже шутили, что придётся менять специализацию его клиник на микробиологию.

За прошедшее время случилось довольно многое. Натальи Сибиряковой не стало, она ушла, но оставила после себя память, в итоге оказав помощь множеству людей. Вячеслав Теплов стараниями моего мужа обустроился в местах не столь отдалённых, где ему надлежало исправляться ещё довольно длительное время.

У дяди была стойкая ремиссия, а с мамой отношения наши стали чуть более тёплыми. Она всячески пыталась исправить содеянное и я позволяла ей сделать это в виде общения с внучками, которых она обожала.