Ребенок от бывшего мужа
Шрифт:
— Тише, успокойся, — пальцы перемещаются с подбородка на щеку и начинают нежно проводить по ней костяшками пальцев. — Я злюсь, Рыжик, — его губы плотно сжимаются, а желваки на скулах ходят ходуном, что говорит о том, что он действительно очень зол.
Пытаюсь оттолкнуть мужчину, потому как не хочу попасть под горячую руку, хоть бывший муж никогда себе ничего такого не позволял и не кричал на меня. Только в тот день как с цепи сорвался, орал, когда выгонял из дома,
но никогда не бил меня. Я всегда была для него хрупкой девушкой, которую он оберегал слишком
Не отпускает.
— Ада, я злюсь, — бью в грудь маленьким кулачком, но это совершенно не помогает освободиться из его лап. — Ты не дослушала меня, — качает головой, смотря прямо мне в глаза. — Злюсь, но не на тебя. В первую очередь на себя, что позволил этому случиться, а не встретил тебя внизу, когда догадывался, что тебе будет тяжело подниматься ко мне в кабинет, — вздыхает.
А потом вдруг неожиданно поднимает голову вверх, но не выпускает из своих рук. Делает глубокий вдох-выдох, а потом опускает голову вниз, зарывается лицом мне в шею и стискивает крепче.
— Я такой дурак, Рыжик. Ты могла пострадать. Наш малыш мог пострадать. И сейчас… — делает паузу, шумно выдыхает, — даже не хочу об этом думать, что бы было, если бы я не успел привести тебя в клинику.
Его спина сгорбилась. Матвей тянется ко мне. И я чувствую, что ему так же тяжело, как и мне, от мыслей, что было бы, если бы мы действительно потеряли ребёнка. В этом наши чувства сходятся, и я понимаю его, и даже готова обнять, но отгоняю эти мысли, потому как они ни к чему. Но хочу узнать ответ на один интересующий меня вопрос.
— Ты веришь мне? — сердце замирает в ожидании ответа.
Что он ответит…?
Глава 19
Матвей
Рыжик замирает в моих объятиях перепуганной птичкой, желая услышать ответ на свой вопрос. Сейчас как никогда чувствую, что ей мои слова очень важны. Что от них зависит многое. Если не всё.
Мой ответ тревожит Аду так же, как и меня то, что по моей вине бывшая жена находится здесь с угрозой выкидыша нашего с ней малыша. Несмотря на наши в прошлом какие-то ошибки, это не должно навредить ни ей, ни маленькому никак. Но именно по моей вине Славина находится здесь, потому как не смог этого предотвратить. Хотя в тот момент мог бы спуститься, встретить её, чтобы она никак не столкнулась с моей невестой, которая совершила ошибку, повлёкшую за собой такие сложные последствия, за которые в будущем она ответит.
Я не намерен оставить это безнаказанным, даже если это Марго. Не только лучшая подруга моей сестры, но и моя невеста. А невеста ли она ещё…?
Для меня неважно, что тогда ещё не знал, что именно моего ребёнка девушка носит под сердцем. Это не имеет значения. Имеет значение только то, что не смог защитить, уберечь. Что сейчас эта хрупкая девочка в таком состоянии. Под угрозой. А если бы она потеряла ребёнка? Моего ребёнка… Я бы не простил себя никогда в жизни.
А чтобы было бы тогда с Адой…
Грудь сдавило в тиски так, что трудно сделать глубокий вздох. Тут же тебе перекрывают кислород, держа крепкой хваткой за горло, что каждый раз,
Это погибель не только для меня, но и для неё… Для маленькой хрупкой девочки, которая сейчас дрожит в моих руках. Я не могу так поступить с ней. Не дать то, чего желает каждая девушка в её возрасте. Малыша.
Внутри вспыхивает злость, прожигая мои внутренности. Стискиваю зубы так сильно, что слышится их скрежет. Ещё немного, и они раскрошатся на мелкие песчинки.
Моя невеста… Как она могла так поступить с моим ребёнком? Кто ей дал право вершить судьбу других, а особенно моей бывшей жены, нашего с ней маленького комочка?
От злости стискиваю руки в кулаки, из моей груди вырывается злобный рык, отчего Ада дёргается, пытаясь освободиться из моего захвата. Нет, нет, малышка. Обнимаю, придвигаю к себе. Это не из-за тебя. Ты ни при чём, Рыжик. Это всё я. Я виноват, когда не усмирил эту дуру. Не поговорил. Подверг тебя опасности, и теперь ты лежишь здесь.
Заглядываю Аде в глаза. Одна рука тянется к щеке, желая прикоснуться, почувствовать гладкость её бархатистой кожи. Провожу костяшками пальцев по щеке. Нежная. Такая, как и запомнил, прикасаясь в последний раз. Глаза бывшей жены распахиваются ещё сильнее в неверии, что я с такой бережностью прикасаюсь к ней. Смотрю на неё. Сейчас девочка выглядит такой хрупкой, ранимой, даже поломанной внутри малышкой, которая боится доверять кому бы то ни было.
Я всегда легко считывал каждую эмоцию с лица Славиной, словно она была открытой книгой, с лёгкостью читаемой. Ни одна эмоция, чувство не могли от меня скрыться в её глазах цвета утренней зелени под яркими лучами солнца. С самой первой встречи я как заворожённый смотрел в них. Маленькая рыжая ведьмочка.
Внутри творится что-то неописуемое, разрывая меня на части. И я не могу понять свои чувства к бывшей жене, что вызывает не только ненависть, но и какие-то другие эмоции, что давно закрыл внутри себя.
— Верю, — одно слово слетает с моих губ, а глаза маленькой ведьмочки загораются тысячами ярких звёзд. — Я тебе верю, — повторяю это вновь и вновь.
И это действительно так, а не для того, чтобы не обидеть, не задеть хрупкую душу, потому что у меня нет никаких сомнений, что именно Марго, моя невеста, столкнула Аду с лестницы, в результате чего Ада чуть было не потеряла нашего малыша, не убилась сама по тем крутым ступеням в моём офисе.
Я должен во всём разобраться и понять, наказать всех, кто причастен к этой аварии. Одно лишь не могу понять, что в моей фирме делал мой бывший друг, которого я не видел три года. Три года как…
Белой вспышкой света перед глазами встаёт сцена, где моя жена, моя любимая Ада, лежит в нашей кровати в объятиях моего лучшего друга. Её маленькая ладонь лежит на груди Никиты, а сама она прижимается к нему ближе. Тогда как сам мужчина оплетает тонкую талию девочки своей лапищей, которую хочу сломать, разорвать в клочья, чтобы не смог даже прикоснуться к ней. Уже не говоря о том, чтобы так прижимал к своему телу.