Ребенок от подонка

Гауф Юлия

— Поехали, – улыбнулся я ей, и свернул в сторону больницы. Павел Яковлевич ждал не внутри, а снаружи, я вышел и помог ему сесть в машину.

— Здорово, детки. Ух, устал я от больнички, скукота!

— А дома весело? – скептично спросила Соня. — Ты ж только работал, и с Мариком возился. В больнице хоть отдохнул.

— Отдохнул, угу, – мрачно парировал Павел Яковлевич. — Три старика померли на моих глазах, а они мои ровесники, между прочим! Нет, лучше дома. Он, кстати…

— Ремонт завершен, все прибрали, – Соня чуть ли не целиком дедушку ощупала, липла к

нему, чуть ли не на колени забралась. — Вещей мы многих лишились, но главное, что вы с сыном целы. Ох, деда, я так рада, что ты домой возвращаешься. Я сегодня тоже приеду, и малышей с собой привезу. Буду ухаживать за тобой, с няней я договорюсь, чтобы ездила к нам, тебе отдыхать надо.

— Наотдыхался уже, – проворчал Павел Яковлевич.

А я чуть себя по лбу не ударил от злости.

Дедушка Сони возвращается домой, а значит Соня съедет. И я останусь один. Без нее, без Марка, который пусть и не мой, я почти всегда это знал, но полюбил его. Без Лёвы, которого начал любить, и которого хотел узнать, наблюдать за тем, как он растет, как меняется каждый день.

Нет, я не могу их потерять!

— Может, со мной поживете? – предложил, зная, что Соня ни за что дедушку одного в квартире не оставит, и уговаривать ее остаться бесполезно.

— Нет, спасибо, парень, но мне родные пенаты нужны, – прокряхтел Павел Яковлевич.

— Деда, сейчас только один не оставайся, мне на учебу надо, зачет очень важный, а мне ради стипендии нужно учиться. Автомат по этому предмету преподаватель никому не ставит. Но сразу после пар я соберусь, и мы приедем. Только один не будь.

— Ох, не тарахти, Сонечка. Не помру я, – рассмеялся он. — И няньки-сиделки мне не нужны. Подлатали меня.

Но Соня не могла не тревожиться, самолично сходила за незнакомой мне старушкой, которую чуть ли не со слезами на глазах просила посидеть с дедушкой, пока я силком не затащил ее в машину.

— Я перегибаю?

— Сонь, ты всегда перегибаешь, – усмехнулся я. — Либо жизнь, либо смерть. Либо черное, либо белое. У тебя по-другому не получается.

— Биполярочка, – улыбнулась она, и мы поехали в универ, а я все приглядывался к Соне, вспоминал, анализировал.

Если я не придумал себе подмену детей, то получается, что я… сволочь? Бросил Соню в трудный период, не поддержал, когда она родных хоронила, не утешал ее, не помогал с ребенком, не помогал искать нашего сына. Просто ушел. Соня вежлива, но она меня не простила, она и не скрывает разочарования, и если раньше я думал, что не заслуживаю его, что она манипулирует, то сейчас… вот дьявол, если Лёва действительно наш сын, Соня с ума сойдет!

— Сонь, а ты вообще повитуху не помнишь?

— Не понимаю, почему она второй день тебе покоя не дает. Не помню, – вздохнула она. — Странно, что меня резать не пришлось, я почти в отключке была. Я помню, что мне говорили тужиться, и в полубреду вспоминала, как на курсах учили, а вот с дыханием не справлялась. Жарко было невыносимо. Голос помню чей-то, но в основном мамин. Очнулась, а Марик со мной, и мне уже не до акушерок было, главное что здоровенький малыш, – тепло улыбнулась она.

—

Только твоя мама и акушерка были? А Дарина?

— Только они. Дарина вроде родила до меня. Вряд ли мама смогла бы оторвать акушерку от рожающей девушки, – нахмурилась Соня. — Говорила, что выбежала в подъезд, кричала, в двери звонила, и в тридцать второй нашла акушерку. Думаю, она грозу пережидала, такси-то не вызвать было, я тот день отлично помню.

— И я помню.

К Соне добирался, когда ураган с ливнем прошли, но на дорогах не лужи были, а реки. Всюду поваленные деревья, провода повреждены, аварийные службы перекрыли многие улицы. Пробок не было, машин было мало, но ехал я часа два из-за перекрытых улиц.

— Идем?

— Я прогуляю. Ты иди, учись. Я пацанов возьму, съездим по магазинам, – сказал я, и увидел, как в глазах Сони вспыхнула и погасла ревность.

— Развлекайтесь, – она захлопнула дверь, и пошла к зданию универа, а я помчался домой, забрал у няни мальчишек, и погнал в клинику.

Акушерку я найду, но пока есть время, сделаю тест с Лёвой. А вечером буду думать, как сделать так, чтобы и Соня, и мальчишки были рядом. Может, самому в тот дом въехать? А что, там постоянно квартиры сдаются. Так себе квартиры, конечно, но мне плевать на комфорт. Лишь бы не терять то, что обрел каким-то чудом – семью.

— Снова вы, – вздохнул врач, хотя я предупреждал звонком о визите, и предупредил, что доплачу мимо кассы. — Зря Софья Дмитриевна упрекала меня в проплаченности, но, если вы сомневаетесь в честности результатов, глупо делать повторный анализ в той же клинике. По телефону не стал говорить, но могу дать контакты своих коллег, сегодня же проведут тест, и результаты будут через три дня.

— Мне на другого ребенка, – я качнул правую руку, в которой зажат Лёва. Прямо ответил на удивленный, и несколько веселый взгляд врача. — Ведите в лабораторию, и делайте тест.

Я уже к ним привык. Надеюсь, Лёва мой, я чувствую это, и Соня не может не чувствовать, мы сразу к малышу прикипели. И если он наш, то через три дня, как бумага с результатом будет у меня на руках, мне придется сообщить ей правду. И выяснить, какого черта вообще произошло.

А еще вымолить прощение.

ГЛАВА 11

— Можем сиделку нанять, – предложил Камиль, наблюдая за моими сборами. — Сама-то подумай – вариант отличный.

— Вариант ужасный, – покачала я головой. — Не могу я так.

— Как? Нанять сиделку, которая будет ухаживать за пожилым человеком? Ты же не на улицу старика выгоняешь, не в жуткий дом престарелых. Хорошая сиделка будет присматривать, сама хоть каждый день навещай Павло Яковлевича. Сонь, это лучше, чем обременять его детьми, и…

— Обременять? – прервала я Камиля. — Ты сказал «обременять»?

— Ты поняла, что я хотел сказать. Не начинай, – поморщился он.

— Это ты не начинай. Смысл мне здесь оставаться, – пожала я плечами.

Да, мне было хорошо. Поверила, что мы семья, хотя это не так. Запуталась окончательно, и не знаю уже, как выпутаться.